— Что такое Ставропольский край сегодня? Чем он отличается, допустим, от соседнего Краснодарского?
У нас красивая природа. Кавказские минеральные воды — наши. И, к сожалению, по большому счету это все, чем мы можем гордиться... Ставрополье беднее Кубани. У нас нет выхода к Черному морю, у нас не проводится Олимпиада. И даже предаваться большому шопингу ставропольцы ездят именно в Краснодар. Люди, проживающие на территории края, в своей массе аполитичны. Проявлять гражданскую позицию, по общему мнению, означает то же самое, что и заниматься политикой. А если человек занимается политикой, значит, он преследует какие-то свои личные интересы, какую-то собственную выгоду...
— Опишите местную политическую палитру: каков расклад сил и интересов?
В прошлом году был назначен новый губернатор Валерий Зеренков. Со старым, Валерием Гаевским, ушла большая часть команды. Но кроме фамилий в правительстве края в жизни рядовых ставропольцев перемен никаких. Ни положительных, ни отрицательных — никаких... Какие интересы преследовались Москвой при смене руководства края — не знаю.
Вообще я не политический журналист. Я всего лишь по мере своих сил и возможностей стараюсь проявлять в жизни моего города гражданскую позицию и пытаюсь заразить этим других. Знаете, сейчас есть очень интересный источник информации о жизни региональных политиков — это «Фейсбук», который позволяет взглянуть на личную жизнь ставропольских политических деятелей. Практически все они, на свою беду, ведут свои странички сами. И если бы все жители, имеющие право голосовать, почитали бы тот бред, что пишут наши депутаты и чиновники в своих аккаунтах, и узнали бы, какие проблемы в действительности их волнуют…
К примеру, на днях один похвастался тем, что предлагает в краевом правительстве рассмотреть работу ночных клубов на предмет того, что они работают до слишком позднего времени и надо бы их закрывать пораньше. Другой пишет: «Люди — это постоянные дети. Забудешь в спальне тазик с героином — обожрутся». Или: «У меня белый BMW Х6, потому что я привык работать в «белую».
И эти люди нами управляют. Нет, конечно же, есть там и умные люди, знакомством с которыми я даже горжусь, но такое впечатление, что их единицы.
— Как край прошел период поствыборных протестов начиная с декабря 2011 года?
Мы с товарищем организовали в «Фейсбуке» группу «Патриоты Ставрополья». Занимались разными благотворительными акциями: детей из малоимущих семей и детдомов поздравляли с Рождеством и при помощи сочувствующих рекламодателей журнала и друзей делали какие-то подарки, собирали вещи для реабилитационного центра для наркоманов и так далее. В общем, про нас слышали, узнавали и добавлялись в группу.
Ближе к 4 декабря 2011 года началось обсуждение выборов и того, что на них нужно обязательно пойти. Центральные СМИ предупреждали о возможных фальсификациях. А потом, когда произошло то, что произошло, участники «Патриотов Ставрополья» решили поддержать общероссийский протестный митинг. Но чтобы провести митинг 10 декабря, заявку надо было подавать за 15 дней. Единственными, кто планировал в Ставрополе митинговать заранее, были ЛДПР, 11 декабря. Мы решили поддержать их и заявили об этом.
9 декабря ко мне приехал депутат краевой думы от ЛДПР и сказал, что я могу думать про него все что угодно и даже считать его политической проституткой, но нам нужно отказаться от того, чтобы выводить людей на митинг. Оказывается, они начали вести переговоры с представителями «Единой России» о дележке мест в краевой думе следующего созыва и одним из условий договоренностей был отказ ЛДПР от проведения поствыборного митинга. В общем, элдэпээровцы тогда слились…
— Но вы не опустили руки?
Да, тогда мы подали заявление на проведение собственного пикета. А позже уже провели свой полноценный митинг — в 20-градусный мороз протестовать пришли около 400 человек, что для Ставрополя очень большой показатель.
Потом мы пошли на выборы наблюдателями от кандидата в президенты Прохорова и покрыли все участки в городе. У меня до сих пор хранится видео творившегося тогда беспредела... Подавали на нарушения и в суд, но в судах нас жестко опрокинули.
Ну а потом нам фактически запретили заниматься благотворительностью. Для этого есть специальные службы... А придраться всегда найдут к чему… Когда мы подали заявление на разрешение массового праздника на 1 июня прошлого года (День защиты детей) — прокурор района города с фамилией Король запретил нам запустить воздушные фонарики, видимо, посчитав данное событие экстремистским и что оно может быть «направлено на дискредитацию власти края». Так и написал.
— То есть с экстремизмом у вас, я смотрю, активно борются… Он в действительности есть?
Ну как сказать… Допустим я, как рядовой житель Ставрополя, не знаю ни одного исламского (или какого-либо иного) фундаменталиста, который бы мог подтвердить или опровергнуть слова о том, что с ним борются. Я не сталкивался ни с фундаменталистами, ни с борьбой с ними. Ни мне, ни моему ближайшему окружению, ни дальнему окружению с представителями радикальных экстремистских течений встречаться не приходилось.
Но если бы вы брали интервью, к примеру, у Сергея Попова (председателя Общественной палаты Ставрополя), не сомневаюсь, что он нарисовал бы вам другую картинку: что-то вроде «за неделю до Апокалипсиса». Сколько людей — столько и пониманий существующей реальности. Среднестатистический же житель города ни с чем подобным в повседневной жизни не сталкивается.
— На слуху имя ставропольской активистки Оксаны Вельвы (Борисовой) из Минвод. Who is miss Borisova?
Честно говоря, ее персону в Ставрополе не обсуждают — она широко известна лишь в очень узких кругах и в социальных сетях. Ну, скажем, если в центре города останавливать прохожих и спрашивать об Оксане Вельве, то, боюсь, можно сутки простоять и не наткнуться ни на кого, кто бы про нее что-нибудь слышал. Благодаря Интернету в центральной России про нее знают лучше, чем в Ставрополе.
— Тем не менее вопрос межнациональных отношений в Ставропольском крае, который поднимает госпожа Борисова и другие активисты, стоит довольно остро…
Материал по теме: репортаж из охваченного народным возмущением и стихийными акциями протеста Невинномысска. Почему в провале кавказской политики Кремля местные власти обвинили Госдеп, ЦРУ и профессора МГИМО. (ДАЛЕЕ)
Хочу подчеркнуть: у нас нет тут межнациональных войн — у нас есть клановые войны. Просто кланы эти могут быть разных национальностей. Такой тут регион.
Нет таинственных сил, которые хотят выдавить из края русских только потому, что они русские. Понимаете, когда на пост главы Регионгаза ставили черкеса Арашукова (ныне одного из самых богатых людей юга России) —решение об этом назначении принимали в Москве исходя из своих соображений, но уж явно не из соображений, как бы еще насолить русским Ставрополья. Далее, с каждым таким назначенцем в город въезжает его челядь. С челядью приспешники и так далее. И каждый из них хочет самоутвердиться и откусить от пирога, пока на смену не пришли новые назначенцы со своей командой.
А вражды от кавказца к русскому только на том основании, что он русский, тут нет. А если и есть, то это не правило, а исключение. Поэтому националисты с заявлениями, что русских людей обижают и выдавливают, выглядят достаточно нелепо. Выдавливают не русских людей, а одни кланы борются с другими.
— Тогда опишите, пожалуйста, типичные кланы края. И кстати, а какую позицию в этих раскладах занимает полпред Александр Хлопонин — он над схваткой или тоже один из «клансменов»?
Сам-то он над схваткой, но его какие-то протеже наверняка в ней.
Вообще в нашей местной политике сложно ориентироваться даже журналисту, не говоря о простом жителе — наши чиновники весьма закрыты для прессы. Допустим, очень долгое время я хотел взять интервью у губернатора Гаевского. И вот мне звонят из краевой пресс-службы: мол, зайдите к нам. Я захожу, и мне дают уже готовое расписанное интервью, где за меня уже кто-то задал вопросы и кто-то за Гаевского уже на них ответил… Сейчас пытаюсь пообщаться с ставропольским сити-менеджером Джатдоевым, который говорит, что вот-вот будет готов встретиться, но прошло уже полгода. Кстати, Джатдоев — карачаевец. И, наверняка, у него есть своя карачаевская команда — частично на виду, частично за кулисой. Что вовсе не будет означать, что его деятельность направлена на ущемление русских и продвижение интересов карачаевцев. Я как житель города, кстати, оцениваю первые шаги нового главы города намного более положительно, чем работу его предшественников на посту мэра города…
Или если говорить об арашуковцах, номера на их машинах будут с буквами «Р...РР». Или был такой Булгаков — главный государственный инспектор безопасности дорожного движения Ставропольского края. Ставропольский регион — №26 в перечне госавтономеров. Так вот номера 026, как утверждают знатоки местных дел, без его высочайшего веления никому не выдавались. Или «Справедливая Россия», когда на одних выборах обошла «Единую Россию» (правда, выборы потом признали не состоявшимися), в этот период ездила на машинах с номерами «Р...СР» («Регион Справедливой России»).
Вот такие у нас тут кланы. Они могут противостоять друг другу, а могут объединяться. В них может как превалировать какая-либо этническая составляющая, так и быть смешанный состав. Поэтому жестко по национальному признаку я бы эти кланы не стал классифицировать.
— И все же регулярно поступают сообщения о межнациональных конфликтах на бытовом уровне. Тут нет противоречия: бытовой конфликт не значит, что он не межнациональный, и межнациональный — не значит, что не бытовой. Так вот о таких межнационально-бытовых конфликтах постоянно поступают сообщения из Ставрополья. На войну кланов ведь это уже не спишешь?
Я считаю, что проблема не в национальности, а в воспитании и образовании. Я занимался спортом — играл в волейбол. Тренировки проходили на спортфаке Ставропольского госуниверситета. На этом факультете (и еще на юрфаке) больше всего нерусских учится. Так вот, я спрашивал и русских «колхозников», почему они себя так ведут — мобилы отжимают, гопничают, — и нерусских спрашивал. Ответ был один и тот же: после их аулов и сел Ставрополь им кажется огромным городом, где никогда не найдут, никогда ничего не узнают, никогда никто не накажет. Но через два-три года почти у всех это проходит... Это, извините, разница в менталитетах между городом и деревней, а не между национальностями.
И есть еще один важный момент. Когда доходит дело до спора, конфликта, к кому обратиться приезжим, как не к своим знакомым, землякам? Естественно, у чеченцев это будут чеченцы, у ингушей — ингуши... Вот так действительно и получается межнационально-бытовой конфликт.
— Проправительственная «Комсомолка», кстати, пишет, что казачество вооружается…
В маленьких городах и селах уже вооружилось и чувствует себя второй полицией. В Ставрополе их вместо чоповцев в школах охраной поставили. Но и инциденты с участием казаков все чаще стали мелькать в прессе…
— А церковь как-то пытается гармонизировать межнациональные отношения?
Да, что-то пробует, что-то пытается. Только ни фига не выходит... Тут реально никто не знает, что делать со всем этим межнациональным букетом, как его «гармонизировать». Это напоминает анекдот, когда во время перестройки приходят к Горбачеву и говорят: «Михаил Сергеевич, куры в колхозах дохнут». Он говорит: «А рисуйте перед каждой на насесте круг!» Через какое-то время приходят опять — дохнут. Он: «А вы каждый насест квадратом обведите». Опять через некоторое время приходят — дохнут. «А вы за каждым квадратом по треугольнику нарисуйте». Снова приходят: «Михаил Сергеевич, сдохли все куры». Он: «Жаль, столько еще идей было». Вот так и у нас с межнациональными отношениями. Идей у священников и чиновников много, советы какие-то межнациональные создают, а толку как от рисования треугольников.
— Не могу не спросить, что же надо делать, чтобы был реальный результат, а не «рисование треугольников»?
Да все лежит на поверхности: найти людям занятие, дать работу, предоставить качественный досуг. Народ, как известно, хочет хлеба и зрелищ. У нас же из зрелищ — только НТВ. А хлеб — это копейки, которые кто-то зарабатывает-зарабатывает, а потом, насмотревшись телевизора, решает, что легче украсть. И с этого все и начинается.
А еще образование. У абсолютного большинства его просто нет. Есть какие-то корочки об окончании чего-то там, но в голове пусто. Может быть, кто-то захочет это опровергнуть и поспорить, но давайте вернемся к записям наших депутатов в соцсетях и поймем, что речь идет не о какой-то узкой необразованной прослойке — речь, увы, об обществе в целом…
— А «Московский комсомолец», в свою очередь, съездил на восток Ставропольского края и ужаснулся…
На востоке края, действительно, ужасная жизнь. У меня родители из Затеречного — это восточнее Нефтекумска. Да, там полно мусульман: ногайцев, чеченцев и прочих. Но если говорить про межнациональные конфликты, то ни одного работягу русского за то, что он русский, там пальцем не тронули. Экономическое противостояние — это уже другое дело, это все та же борьба кланов в миниатюре. Но тут вопрос уже упирается в бездействие правоохранительных органов, которые часто коррумпированы теми или иными кланами, однако это вопрос коррупции, а не межнациональных отношений.
Другое дело, что русских работяг на востоке края на самом деле уже практически не осталось. Активные русские уехали, пассивные спились. И даже снаркоманились. Ведь там нет никакой жизни, никаких развлечений, культурного досуга — только «алкашка». Вот и бухают. Сельские мусульмане же к таким условиям привыкли (рассчитывать только на себя) и не бухают — религия не позволяет. Села пустеют — их занимают новые люди из соседних республик. Они у себя в республиках, особенно вдали от крупных городов, еще большие бедолаги, чем мы.
А вот то, что они дикие, — да... Это ключевая проблема! Дикость! Так для того реформу образования и сделали такую, чтобы всех дебилами сделать... Всех в дебилизме уравнять независимо от национальности и вероисповедания.
— А правозащитники в крае есть?
Правозащитники? Нет, не слышал. Мне никогда не приходилось с такими у нас сталкиваться. Либо это вымирающий вид, либо у нас в крае еще даже не зародившийся. Пенитенциарная система и региональная полиция в скандальную хронику особо не попадают, значит, не хуже других — ну и слава богу.
— На Ставрополье всегда был неплохо развит большой спорт. А как сейчас?
За последнее десятилетие мы просрали (если можно, не меняйте это слово, у нас применительно к спорту это не ругательство, а почти официальный термин): минераловодский «Локомотив», занимавший в баскетбольной суперлиге год от года призовые места, ставропольский «Пограничник» (тоже баскетбольная суперлига), женские баскетбольные «Ставропольчанку-СКА», «Машук» (обе суперлига «Б»), футбольное «Динамо» (Ставрополь)... Остался гандбольный клуб «Виктор» (суперлига), но домашние встречи он проводит не в Ставрополе, а в Невинномысске. В краевом же центре нет ни одного спортивного дворца!
Дмитрий Козак недавно подписал документ о судьбе олимпийских объектов после завершения Олимпиады в Сочи. Тренировочный стадион для хоккея (два катка, несколько раздевалок, трибуны на 350 и 150 человек) должны перевезти в Ставропольский край. Предположительно, в краевой центр, на то самое место, где вот уже десяток лет горожане ждут ледовую арену: на перекресток Тухачевского и улицы 50-летия ВЛКСМ. Так вот. Стоимость перевозки объекта (а по сути, стен и трибун) из Сочи в Ставрополь по приблизительным подсчетам чиновников составит 190 млн рублей! Вы поняли, что ключевое слово — «приблизительным»?! А вот ледовые поля останутся там, в Сочи, — они не транспортабельны. Поэтому их придется делать самим. А это обойдется казне города еще как минимум (подчеркивают в краевом министерстве спорта) в 60 млн рублей. То есть на каток с трибунами планируется затратить четверть миллиарда рублей!
Подчеркну, что это не универсальный спортивный комплекс будет строиться за эти деньги, где можно и концерт провести, и встречу с каким-нибудь национальным лидером, а лишь каток с «олимпийскими» трибунами зальют…
Материал подготовили: Алексей Барановский, Александр Газов