Сергей Давидис, политик, член Координационного совета оппозиции
Сама идея выборов КСО очень верная. Была необходима легитимация некого координирующего органа большого слоя, который состоит из десятков, а то и сотни тыс. людей. Тем более что требованиями этих людей является демократия в государственном масштабе. И, на мой взгляд, нет ничего более естественного, чем демократическое избрание некоего координирующего органа.
Я бы не сказал, что какие-то особенные дефекты были в процедуре выборов. Но существуют полярные точки зрения по некоторым вопросам. Например, кто-то считает, что курии не нужны, другие, наоборот, полагают, что многое давалось преимуществ медийным звездам, не имеющим ни политического опыта, ни желания работать непосредственно в КСО.
Я бы вообще не драматизировал ситуацию. С одной стороны, всем очевидно, что КСО малоэффективен, но это не связано с тем, что идея выборов была плоха или они были плохо организованы. Это, во-первых, связано с тем, что не было опыта такого рода выборов и работы, а идея только обкатывается.
Во-вторых, есть и объективные причины: мы избрали 45 волонтеров, но требовать от этого органа, чтобы он с утра до вечера генерировал идеи и что-то организовывал, невозможно. Это волонтерская работа, которую люди осуществляют наряду со многими другими вещами. У всех одна голова, две руки, и все заняты своими делами. То, что люди взяли на себя обязательства быть в КСО, не значит, что они отказались от всего остального.
Решением могло бы быть активное привлечение к работе КСО (сейчас практически нет никакого) широких масс участников протестного движения.
Я думаю, что этот опыт определит в некоторой степени состав кандидатов на следующих выборах. Кандидаты будут понимать, чем им предстоит заниматься. Недовольные рутинной работой по итогам годичного срока, полагаю, вряд ли будут выдвигать свою кандидатуру заново. Вполне возможно, что и процедура выборов подвергнется какой-то модификации.
С другой стороны, избиратели тоже приобрели некий опыт. Ранее, если не брать курии (хотя и внутри них люди голосовали за тех, кто им известен), люди отдавали предпочтения безотносительно к способностям кандидатов работать в коллективном координационном органе, у которого есть конкретная функция. Сейчас все-таки есть политическая декларация КСО, которая более или менее эти функции определяет. А опыт работы просто создает общественное понимание того, чем занимается КСО. Люди будут примерять к этому кандидатов, которые будут выдвигаться.
За год опыт приобретен, и избирателям будет ясно, за кого голосовать. Думаю, их предпочтения изменятся по сравнению с прошлым разом. Да и состав избирателей изменится. Есть основания полагать, что у некоторых будет разочарование в КСО. Но общественная ситуация изменилась: сейчас реакция, а тогда был излет подъема. Полагаю, избирателей будет несколько меньше, но это будут более активные, лучше понимающие, чего они хотят от Совета. То есть менее политизированная и менее вовлеченная в процесс группа отойдет от участия в выборах, и они, на мой взгляд, получатся более осознанными. Есть существенные надежды на то, что новый созыв Координационного совета будет более эффективным, чем предыдущий.
Избирать другой орган не стоит. Какая разница, как его назвать? Назовем по-другому. Что от этого изменится? Систему выборов можно менять. Это не догма. Та система была относительно простая и сложилась за короткий период. Сейчас есть возможность более глубоко это обсудить. Очевидно, что систем может быть много: пропорциональная, сочетание пропорциональной и мажоритарной систем. Либо некое гибкое квотирование, связанное с количеством избирателей по территориальному признаку, то есть чтобы были гарантированно представлены хотя бы большие регионы, а не только столица. Это требует содержательной дискуссии, которая уже начинается. Просто сказать: «Нет, не будем координироваться и избирать», — это самое глупое. Это вместе с водой выплеснуть ребенка.
Порой говорят: давайте по одному представителю от каждой организации соберем и будем пытаться решать те же задачи, которые стоят перед КСО. Такая схема заведомо неработающая. Два человека заявят, что они организация, и отличить настоящую от ненастоящей структуры будет очень сложно.
Так и было с оргкомитетом, который действовал на подъеме протестного движения: были споры, кто их уполномочил, почему эти люди, а не те. Тем более это актуально в ситуации реакции: нужно, чтобы было понятно, почему именно эти представители имеют право координировать остальных. Боюсь, что любой другой альтернативный вариант организационного органа окажется менее эффективным.
Были всякие группы, сформированные по другим принципам. Они либо умерли, либо их деятельность никому незаметна и неинтересна. На мой взгляд, если люди не участвовали в формировании этих органов, они не склонны прислушиваться к их мнению.
***
Алексей Макаркин, директор Центра политических технологий
Я бы не сказал, что идея выборов в Координационный совет оппозиции была плохо реализована. Выборы в КСО совпали с тем, что оппозиция утратила ближайшую перспективу, начались споры, политическая активность ослабевала. Но в то же время возникли и споры о легитимности оргкомитета: кто его избирал, каковы права его участников.
Такой орган, как КСО был необходим. Хотя его все критикуют, но он появился, его членов все-таки избрали. Участники сразу же столкнулись с проблемами — пришлось на ходу прорабатывать регламент, процедуры.
Идеологические квоты для либералов и националистов на выборах, полагаю, на тот момент были необходимы. Понятно, что идеальных решений здесь нет. Думаю, что в этом году квот уже не будет. При этом полагаю, что сам формат выборов может быть сохранен.
Материал подготовили: Татьяна Рязанова, Мария Пономарева