Игоря Федюкина можно долго упрекать за то, что он не сделал. Но за то, что начал делать, можно только похвалить.
Разоблачения, связанные с липовыми докторскими и кандидатскими, касались чиновников разного рода и разного уровня, в том числе и вузовских. Его деятельность была, по сути, политической, к науке не имевшей никакого отношения. Инициируемый им и его командой скандал затронул государственных деятелей, депутатов всех мастей — именно они, а не полунищие преподаватели покупают дипломы или дают взятки членам ВАК. Поэтому-то в прессе и Интернете и обсуждают уход Федюкина из Минобрнауки больше, чем это обычно бывает с рядовыми замами руководителей ведомств.
Реакция на отставку Федюкина политизированного Рунета привычно двояка. Алексей Навальный @navalny: «Бурматов победил Федюкина. RIP, российское образование». Владимир Бурматов @burmatoff: «Отставку Игоря Федюкина считают позитивным сигналом».
Это и есть два вектора дальнейшей дискуссии о причинах и последствиях отставки Федюкина.
На этот раз расхожее «истина где-то посредине» не работает — ошибаются оба. Навальный — потому, что Федюкин не имел никакого отношения к образованию как к таковому. А столь мелкая и не пользующаяся никаким авторитетом в науке и собственной партии фигура, как Бурматов, повлиять на уход замминистра в принципе не мог. С самим Бурматовым все ясно: что для него позитив, то для нормальных людей — ягодичная мышца.
Хотя вполне могу оправдать и того, и другого. Навальный оканчивал РУДН, которого обычные процессы нашего образования всегда мало касались — вуз был создан для иных целей, находится на особом счету, с идиотскими экспериментами наши чиновники туда особо не лезут. Об учебе Бурматова мало что известно, но о его защите написано много — то есть узнать, как в России становятся учеными и что они делают, у него шансов было мало.
Скажу сразу: деятельность Игоря Федюкина никак не отразилась на работе тех сотен докторов и кандидатов наук, членов ученых советов, которые не участвовали в махинациях с липовыми степенями. А таких у нас большинство. Хотя по должности он обязан был этим заниматься, но ничего не делал. Всю энергию бывший замминистра тратил на борьбу с фальшивыми научными работами, за что, видимо, и поплатился.
Но за кустами с ненастоящими дипломами он не увидел леса. Возможно, потому, что идеалист и считал, что, избавившись от плагиаторов, сможет вывести научный мир на новый этап. Может, потому, что не до конца понимал всю гниль самой системы защиты диссертаций в России, созданную отнюдь не критикуемым всеми Ливановым. Может, потому, что у него были долгоиграющие планы.
Не буду гадать, хотя подозреваю, что сражение с липовыми степенями было самым легким из того, что умный человек в ранге замминистра захотел бы сделать из благих побуждений. Все остальные битвы он проиграл бы гораздо раньше, чем через год.
Федюкин действительно разрыл змеиное гнездо и наступил на болевую точку — на тщеславие российских государевых людей. Они, и только они, пострадали от его деятельности. Предвижу вопрос: «А как же «первый задержанный», руководитель СУНЦ (специализированный учебно-научный центр) МГУ Андриянов? Это же вузовский кадр?» Дело в том, что последние несколько лет руководители вузов — такие же чиновники, как руководители департаментов, например, в мэрии. К учебному процессу и науке они либо давно не имеют отношения, либо никогда не имели. В Москве это почти повсеместно. В провинции, конечно, остались старые ректоры или деканы, еще читающие лекции или даже пишущие статьи.
Посмотрите, какие диссертации были признаны липовыми — исключительно из системы общественных наук. И это не потому, что российские чиновники хотят быть кандидатами и докторами исторических, социологических или педагогических наук. Причины две: руководители ученых советов по этим специальностям, как правило, имеют обширные связи в кругах, приближенных к самым высоким (у нас в Совете Федерации, например, есть один председатель комитета, который кафедрой руководит), и для таких работ легче всего найти исполнителей (аспирантов или просто специалистов, за определенные деньги готовых написать все что угодно). Некоторые эксперты еще добавляют сюда расплывчатость критериев в этих науках, но это вопрос спорный. Хотя в пользу этой теории говорит то, что фальсификаторов генетиков, математиков, агрономов, филологов и иных прикладных специалистов не найдено, да и вряд ли они появятся.
Так что, прошу прощения за повтор, деятельность Федюкина нужно рассматривать как политическую. Тогда ее можно оценивать положительно — чем меньше липовых дипломов у чиновников и политиков, чем больше шума от их разоблачений, тем больше плюсов для страны.
А вот с точки зрения тех, кто действительно занимается наукой, Игорь Федюкин не делал ничего: ни плохого, ни хорошего. Все придумали до него. И то, как обойти указы двух последних президентов о повышении зарплаты преподавателям (зарплаты повысили в два раза и тут же ровно в два раза увеличили нагрузку). И то, как заставить молодых ученых бегом бежать из вузов (на издание сборников научных статей все авторы скидываются в обязательном порядке, а без них из ассистента ты не станешь старшим преподавателем, из старшего преподавателя не вырастешь в доцента, а значит, не видать тебе увеличения зарплаты и карьерного роста). И унизительную надбавку в 150 рублей на покупку научной литературы (притом что самая дешевая книга стоит далеко за 200).
Ну и главное: упрекая ученых в том, что страну наводнили липовые диссертации, все забывают одно: за работу в диссертационных советах никто ничего не платит. Да-да, это у нас общественная нагрузка. Перевожу: член ученого совета читает кандидатскую (до 150 страниц), докторскую (до 500), пишет подробный отзыв, правит, теперь еще и сверяет на предмет плагиата — и все это совершенно бесплатно и в свое свободное время. А теперь пусть борцы с «липой» ответят на один вопрос: есть ли силы и возможности у членов совета (а им далеко за 50 — раньше нужных регалий не получить, если ты не математик) каждую работу, которую при нем обсуждают, тщательно поверять на фальсификации?
Уже года три в научных кругах ходит присказка: «Не важно, как написана диссертация, главное — правильно ли оформлены бумаги». При Фурсенко защита любых научных работ стала, прежде всего, бюрократической процедурой, а не обсуждением или анализом. И прежде-то в советские и ранние постсоветские времена соискателям на звание приходилось собирать тонну бумаг, макулатуры, а теперь и подавно. Для чего? Правильно: чем больше ненужной писанины, тем обширнее штат разных отделов и управлений вузов, работников ВАК и проверяющих эти бумажки людей. А они не преподаватели, а чиновники. Зарплату получают в разы больше, чем читающие лекции и проводящие семинары.
Кстати, немногие знают, что членам ученого совета во время защиты диссертации нельзя покидать помещение. Выйдешь в туалет, и все — обсуждение сочтут недействительным. Только во время технического перерыва, который может быть раз в три-четыре часа. Тоже нововведение старое, но никем не отмененное. А ведь за такую мелочь того же Федюкина российский научный мир благодарил бы больше, чем за изгнание Бурматова с зампредов комитета по образованию Госдумы. Но, с другой стороны, эта мелочь не принесла бы бывшему заму Ливанова славы бескомпромиссного борца за чистоту диссертаций.
Так что отставка Игоря Федюкина, конечно, вылечит головную боль наших номенклатурщиков от невозможности обзавестись дипломом, а на удручающей ситуации с обычными учеными совсем не скажется. Хуже уже быть не может, а улучшать ее никто не собирается.
Материал подготовили: Мария Пономарева, Александр Газов