Несколько лет назад МВД клевали со всех сторон. И, надо сказать, по большей части за дело. Стражей порядка порицали за низкую эффективность и высокий уровень коррупции (в этой номинации, по распространенному мнению, бесспорно лидирует ГИБДД, из-за чего регулярно раздаются призывы вообще ликвидировать эту службу). Не добавило любви к милиции создание политической «охранки» на базе МВД: речь идет об образовании Департамента по противодействию экстремизму, организованного, напомним, в правление «либерального» президента Медведева в октябре 2008 года. Без участия сотрудников различных подразделений МВД не обходилась ни одна серьезная рейдерская операция; в 2007 году адвокат Павел Астахов схлестнулся с милицейским начальством из-за того, что в романе «Рейдер» весьма нелестно описал сотрудников Главного следственного управления при ГУВД Москвы:
«За вполне умеренную плату они могли завести уголовное дело, провести обыски и совершенно разрушить всю систему защиты компании-жертвы <...> Сотрудничать с ГэСэУ вообще было очень выгодно. Попав на отлаженный милицейский конвейер, его «клиенты», как правило, совершенно терялись, а главное, теряли представление о том, что происходит на самом деле».
Однако никаких неприятных последствий этот акт гражданского мужества не имел. В августе 2007 года Коптевская межрайонная прокуратура вынесла постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении Павла Астахова.
Сильными ударами по МВД стали события в станице Кущевская и бойня в супермаркете, которую устроил майор Денис Евсюков. Остроту ситуации добавило то, что в Кущевке, где образовался трогательный симбиоз бандитов в погонах и без, одним из соучастников был сотрудник вышеупомянутого «Департамента по противодействию экстремизму». А бравого майора Евсюкова начальство пыталось, по корпоративной солидарности, «отмазать». По мнению некоторых наблюдателей, уголовное дело, завершившееся пожизненным заключением стрелка, стало возможным благодаря тому, что сохранилась видеозапись «подвигов» Евсюкова.
Но если Евсюков стал своего рода ритуальной жертвой, то многие его коллеги, которым довелось, управляя личным авто, задавить парочку налогоплательщиков, не отправляются в лагерь, а получают от самого гуманного в мире суда условный срок. В связи с этим уместно вспомнить темную историю с ДТП, в котором оказалась замешана Маргарита Нургалиева — супруга ныне бывшего, а в то время еще действующего министра внутренних дел. 31 июля 2010 года на Калужском шоссе столкнулись ВАЗ-2104, двигавшийся в сторону Москвы, и серый Volkswagen Multivan, принадлежащий гаражу МВД и используемый для сопровождения министра. Водитель и пассажир «жигулей» — ремонтники лифтовой компании «Лифтек» Виктор Абасев и Ратмир Николаев — погибли. Хотя прямых доказательств вины Маргариты Нургалиевой нет, некоторые детали происшествия вызывают подозрения. Например, зачем-то были демонтированы камеры видеонаблюдения на участке, где произошло столкновение, да и само происшествие почему-то не попало в сводки ГИБДД.
Рашид Нургалиев был, пожалуй, самым непопулярным министром в те годы, когда Владимир Путин числился главой правительства. Люди ждали его отставку после каждого крупного прокола правоохранителей. Однако карьеру Нургалиева не пошатнули ни Кущевка, ни межнациональные столкновения в столице, спровоцировавшие массовые беспорядки, ни стрельба Евсюкова, ни история в казанском отделе полиции «Дальний», сотрудники которого подвергли задержанного изуверским пыткам, от которых тот скончался. Верный Рашид благополучно перешел на работу в Совет безопасности.
И после смены руководства МВД отношение граждан к этому ведомству по загадочной причине изменилось. Скорее всего, это связано с личностью нового министра — Владимира Колокольцева. Правда, не совсем понятно, что же он совершил, чтобы вселить в сердца граждан надежду на обновление полиции. Скорее всего, положительное отношение к нему объясняется иррациональными причинами: тем негативом, который накопил его предшественник, и спасительным самовнушением, что «теперь-то все пойдет на лад».
Что касается собственно полиции, то здесь качественных изменений не наблюдается. Ребрендинг милиции в полицию в свое время вызвал много толков, хотя наиболее содержательным замечанием была расходная часть этого мероприятия. Новая форма сотрудников органов внутренних дел, на субъективный взгляд обозревателя, выглядит более стильно по сравнению с прежней. Хотя в данном случае форма ничто по сравнению с содержанием. Главное бесспорно положительное достижение реформы МВД — внедрение обязательных нагрудных жетонов с уникальным номером сотрудника, чего долгие годы добивались гражданские активисты. Формально эта мера гарантирует, что ни один беспредельщик в погонах не окажется неизвестным. Фактически же 6 мая 2012 года большинство сотрудников полиции и ОМОНа замечательно обходились без жетонов.
Тем не менее настрой общества относительно МВД изменился: от глухого пессимизма к ожиданию неких перемен к лучшему.
Стоит заметить, что эти ожидания вряд ли можно считать оправданными. Практика показывает, что глубинную сущность МВД реформа не поколебала. И вот два примера.
20 апреля 2011 года сотрудники ОВД района Щукино Москвы задержали несовершеннолетнего Сергея Воротникова. В тот же день Воротников оказался в больнице. В анамнезе значилось: «закрытая черепно-мозговая травма, сотрясение головного мозга, ушибы мягких тканей лица, головы, туловища, разрыв связок голеностопного сустава, тупой ушиб живота». В стационаре он провел месяц. Мать пострадавшего подала заявление, в котором просила привлечь к ответственности сотрудников полиции, избивших ее сына. Однако следователь вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела:
Сотрудниками полиции «был выявлен факт нарушения действующего законодательства, подпадающий под признаки административного правонарушения; поскольку один из подозреваемых в совершении данного правонарушения отказался добровольно проследовать в отделение милиции для разбора, оказал им активное неповиновение, к нему была применена физическая сила для помещения в патрульную машину, при этом сотрудники милиции действовали в рамках своих полномочий», — значится в постановлении.
Судя по характеру травм, физическая сила применялась долго и разнообразно, со знанием дела. Однако следователя это не смутило.
Он не стал возбуждать уголовное дело против матери Сергея Воротникова за «заведомо ложный донос», решив, что она добровольно заблуждалась и не имела возможности объективно оценить произошедшее.
Со своей стороны ОВД «Щукино» обратилось в суд с требованием взыскать 10 тыс. рублей с семьи Воротниковых и по 100 тыс. рублей — с ВГТРК, «Общей газеты», «Особой буквы» и десятков других изданий, которые разместили «неправильную» информацию о случившемся. Суд все еще идет.
Материал по теме: «Правоохранительная система начинает защищать себя, борясь с нами — с гражданами, которые написали заявление, и со СМИ, которые наши заявления посмели озвучить», — уверен известный адвокат Игорь Трунов. (ДАЛЕЕ)
«Это прецедентный вопрос, — говорит адвокат Игорь Трунов, — ведь подобная система может распространиться. Получается, что заявление писать нельзя? Ребенка избили, он лежит в больнице. Что делать родителям? Сейчас, когда все это будет озвучено и будет вынесено решение, каждый родитель будет думать: а что же делать в такой ситуации? Или заявление можно написать, но сказать об этом никому нельзя? Но тогда вероятность того, что заявление будет рассмотрено, равна нулю, потому что тишина у нас, как правило, кончается тем, что рука руку моет. Ведь расследовать-то тоже будут работники правоохранительных органов».
А в конце мая 2013 года СМИ обошла история еще одного полицейского, «пострадавшего» от лиходея-гражданина.
24 мая Вадим Коровин, активист «Синих ведерок», ехал за рулем «Тойота Камри». «В районе 4-го километра Рублево-Успенского шоссе, — пишет «Газета.Ru», — ему навстречу выехал полицейский автомобиль Audi A6, сопровождавший черный внедорожник с мигалкой. Активист решил не уступать им дорогу, блокировав движение. Инспектор ГИБДД вышел из машины сопровождения и начал регулировать движение, чтобы освободить проезд. Именно в этот момент, как считает следствие, Коровин якобы зацепил автомобилем гаишника и уехал. Буквально через несколько километров активиста остановил патруль ДПС, к ним подъехал автомобиль Audi A6, из которого вышел якобы сбитый Коровиным инспектор. Между гаишником и активистом произошла словесная перепалка, которую сотрудник ГИБДД снял на телефон, а видео затем появилось в Сети».
Коровина проверили по базам и обнаружили неоплаченные штрафы, что дало основание полицейским задержать его. Он провел ночь в отделении. За это время с видеорегистратора, которым был оборудован его автомобиль, загадочным образом исчезли последние записи, которые могли бы пролить свет на якобы имевший место наезд на сотрудника ГИБДД.
«Представьте, вас останавливает гаишник и у вас происходит небольшой конфликт, а видеорегистратора в машине нет. Тут гаишник бьет ногой по бамперу со всего размаху, получает синячок. А потом утверждает, что вы на него наехали, — все, есть шанс получить уголовную статью и реальный срок», — делится своими соображениями с журналистами Петр Шкуматов, координатор сообщества «Синих ведерок».
Опасения Шкурматова не напрасны. 318-я статья Уголовного кодекса РФ («Применение насилие в отношение представителя власти») часто используется сотрудниками полиции тогда, когда нужно уйти от ответственности. Нередко это выглядит так: во время задержания, или даже после него, правоохранители «применяют физическую силу», причем применяют ее явно избыточно. Задержанный требует врача, а получает обвинение в «насилии над представителем власти». Эту нехитрую, но действенную комбинацию часто задействуют в отношении оппозиционных активистов, за судьбой которых, как правило, следят СМИ, и любой синяк от «тупого продолговатого предмета» или ссадины от наручников с вероятностью в «146 процентов» станут достоянием общественности. Тут и приходит на помощь контробвинение в «насилии».
Наиболее известные «насильники представителей власти» — Сергей Мохнаткин и Григорий Торбеев. Тот и другой были весьма жестко задержаны на демонстрациях и приговорены к лишению свободы по статье 318.
В отношение Коровина также было возбуждено уголовное дело по статье 318. Он был задержан 31 мая, в этот же день в Одинцовском городском суде начался суд по мере пресечения.
«Якобы пострадавший инспектор при выходе из кабинета, увидев журналистов, стал прихрамывать. Но с ногой ошибся, вот незадача», — сообщают единомышленники арестованного активиста, присутствующие на суде.
Инциденты Воротникова, Коровина и другие, не получившие в силу ряда причин широкой огласки, показывают невеселую тенденцию. В борьбе за прозрачность и ответственность правоохранительных органов общество пока проигрывает. Попытки привлечь полицейских к ответственности за явные нарушения оборачиваются судебными претензиями и уголовными делами.
Определенная вина тут лежит и на гражданском обществе, слишком увлекшемся резонансными делами и упустившем из виду будничный беспредел, который творится каждый день в отделениях полиции по всей России и жертвой которого, без преувеличения, может стать каждый.
Есть ли у полицейских честь и достоинство, за оскорбление коих они через суд пытаются получать деньги? В ответ — тишина…
Материал подготовили: Владимир Титов, Александр Газов