Сторонники российской оппозиции остро завидуют турецким манифестантам: мощи и пассионарной заряженности их акций, охвативших не только Стамбул и Анкару, но и большинство провинций, тому, какими молодцами они держатся, не уходя с площади Таксим.
Мы завидуем их, турецким, футбольным фанатам, которые массово, колоннами явились на помощь восставшим — у нас ведь нет таких футбольных фанатов, наши футбольные фанаты в лучшем случае выйдут на улицы мстить за своего, за гибель Егора Свиридова, и начхать им на общенациональные проблемы. В худшем случае наши футбольные фанаты, как известно, и вовсе могут зарывать в асфальт оппозиционеров по заказу Кремля.
Материал по теме: интервью с жительницей Стамбула. «Турецкий протест, в который вовлечены образованные и думающие люди, — это реакция на фашистское поведение правительственных сил. А Эрдоган в такой момент уехал из страны. Может, решил карму почистить? Только странно как-то он ее чистит — газом…» — рассказала «Особой букве» Александра Кайя, проживающая в Турции с начала двухтысячных годов». (ДАЛЕЕ)
Мы завидуем туркам в том, что у них такая профессура — читающая лекции студентам прямо на Таксиме. У нас идеалом «гражданской доблести» среди ученых является Гуриев, который пожертвовал в фонд Навального денежку, а потом уехал эмигрантствовать во Францию. А вот у турок гражданская доблесть — вести занятия со студентами на баррикадах, среди разобранной на булыжники мостовой.
Можно еще позавидовать туркам в том, что у них был Мустафа Кемаль, который в тяжелую годину краха империи создал Турецкую Республику как бастион турецкой же нации, создал канон светского, европейского устройства общества. Долгие десятилетия реакционеры, доведшие до банкротства оттоманскую Турцию и едва не погубившие вместе с империей и саму нацию, не смели поднять головы — над головой висел, хранил республику меч Ататюрка. Только спустя 70 лет после его смерти реакционеры и мракобесы отдышались, улучили момент и опять хотят оседлать страну, чтобы втянуть ее в очередной оттоманский танец смерти — начало этого танца мы видим на сирийских границах.
Но все же республика наносит ответный удар — и мы восторгаемся мощи этого удара, аплодируем нации, которую в России раньше как-то не принято было любить.
Опять же, тут есть чему завидовать. У нас должен был быть свой Ататюрк в начале 90-х, когда страна выползала из-под обломков советской империи. Должен был быть тот, кто создаст новую — республиканскую и просвещенную — Россию, создаст тот канон общественно-политического устройства, на который будут равняться будущие поколения. Герой-созидатель, который бы превратил РСФСР — самый большой из обрубков империи — в полноценную страну, с новой элитой, новыми мечтами, новым воздухом.
Но на место разрушителю Горбачеву (который сыграл такую же роль для нашей империи, как Первая мировая война для империи Оттоманской) пришел Ельцин — сами понимаете, что он никакой не Мустафа Кемаль. Уцепившись за Ельцина, за это гнилое пьяное полено, мы долго бултыхались, гребли в неизвестном направлении, пока не застряли среди коряг и нефтяных вышек в историческом тупике.
У нас, в нашей исторической памяти, нет канона, нет Республики, в нашем арсенале нет меча Ататюрка. Ельцинская Россия так и осталась лишь обломком рухнувшего колосса — без мечты, без эстетики, без доктрин. Неудивительно, что единственным доставшимся нам от нее наследством оказался Владимир Владимирович Путин.
Туркам в этом плане проще — им есть на что опираться, есть чем вдохновляться. Они знают, что можно жить по-другому — без чадры, без султанатов и халифатов. Их революция — это революция возрождения.
Но туркам кое в чем и сложнее. Мы имеем дело с мошенниками-эмитаторами, с ни во что не верящими циниками, и условная Мизулина, условный Милонов и прочие экзальтированные люди — просто степлеры в их рабочем столе. А площадь Таксим противостоит искреннему фанатику. У Эрдогана и его команды есть свое понимание мечты, есть свой древний меч, который уже расчехлен, — меч Османской империи. И сторонники Эрдогана — это не несчастные «электоральные рабы», которых пинками и пряниками согнали на Поклонную гору. Это люди, которые еще выдохнут свое «Аллах Акбар!» десятками тысяч глоток на своих площадях — Эрдоган уже пообещал, что такие площади обязательно будут.
Если представить, что весь российский ОМОН с Центром «Э», ФСБ и ФСО вдруг похитят инопланетяне на гигантских кораблях, — у Путина вообще никаких «скреп» в России не останется. Любой Навальный сможет зайти в Кремль и сказать: «Здравствуйте, Владимир Владимирович». Какая там Поклонная гора, какие «Наши» — это все забудется как сон. В Турции не так: даже если вся турецкая полиция провалится сквозь землю, у Эрдогана будут миллионы верных людей, готовых его защищать.
Трудно сказать, чем в Турции все сейчас закончится. Падение режима Эрдогана в ближайшем будущем маловероятно. Перерастание противостояния в фазу гражданской войны с побоищами на площадях уже не между революционерами и полицией, а между революционерами и исламистами — более вероятно, и последствия здесь будут совсем уж непредсказуемыми. Но скорее всего, властям со временем удастся загасить протестную волну — как частичными уступками типа отказа от реконструкции злосчастного парка, так и точечными репрессиями.
Однако нынешнее протестное движение поставило крест на правлении Эрдогана в долгосрочной перспективе. Режим, не имеющий поддержки прогрессивной, передовой части общества, даже одержав какие-то локальные победы, обречен на свержение в будущем. Нельзя править, опираясь на самую необразованную часть населения, имея в качестве оппозиции не только старую армейскую верхушку, но теперь уже и население всех крупных городов. Нельзя вечно отвлекать внимание людей, провоцируя пограничные конфликты и втягивая страну во внешнеполитические авантюры. Благодаря Ататюрку родилась другая Турция, и затянуть ее в османизм или в Саудовскую Аравию не получится.
Сегодняшним турецким революционерам предстоит долгая борьба — нужно будет вести агитацию в деревнях, разоблачая политику Эрдогана, совершенствовать свои структуры, устранять межидеологические противоречия в собственном лагере. Оттачивать меч республики, меч Ататюрка.
Нам, русским, предстоит ровно то же самое — создавать структуры, устранять противоречия, вести агитацию в провинции. А свою республиканскую мечту, своей национальный республиканский проект нам еще только предстоит создать. Это надо было делать в начале 90-х, но лучше поздно, чем никогда.
Материал подготовили: Роман Попков, Александр Газов