Западная общественность продолжает обсуждать и переваривать факты, изложенные в секретных документах, переданных прессе Эдвардом Сноуденом — ботанического вида молодым человеком, который заявляет, что работал в системе ЦРУ и АНБ, а также в консалтинговых компаниях, сотрудничавших со спецслужбами.
Нельзя сказать, что факты, изложенные Сноуденом, сами по себе являются неслыханной сенсацией: любой политик и журналист знает, что спецслужбы на то и спецслужбы, чтобы прослушивать и подглядывать за зарубежными государственными деятелями и вообще всякими подозрительными иностранцами. Можно не сомневаться, что ЦРУ, АНБ и другие разведывательные учреждения вынуждают к тесному сотрудничеству и сотовых операторов, и интернет-компании.
Интересно здесь то, что Сноуден вынес эти данные из-за высокого забора, которым спецслужбы испокон веку огораживают себя от общества. Это сведения «оттуда» — из мира, который простым смертным недоступен. И скандальность истории Сноудена главным образом не в том, какие именно сведения он слил в прессу, а сам факт того, что он их слил. Главная интрига — правда ли Эдвард Сноуден является тем, за кого себя выдает, а если нет, то как секретная информация к нему попала — ее подлинность шефы спецслужб не отрицают, оспаривая лишь трактовку этой информации и детали.
Чем бы там ни руководствовался Сноуден в своих разоблачениях, людям Запада можно позавидовать в том, что такие персонажи у них вообще есть. Завидно, что у сайта WikiLeaks Джулиана Ассанджа находятся информаторы, сливающие мегатонны секретной правительственной и церэушной переписки. Завидно, что есть идеалисты, авантюристы и просто проходимцы, которые вырывают у правительств и дают в распоряжение общества самое ценное в современном мире — информацию.
Понятное дело, эпопея Сноудена будет использована и уже используется различными ненавистниками «американского империализма» — Ассандж гневно трясет седой гривой, призывая Сноудена просить политического убежища в России, и наши официальные лица уже что-то такое дружелюбное сказали: мол, пусть обращается, рассмотрим, конечно. Сноуден становится главным героем Russia Today, и нетрудно предсказать, что масштабы этой личности и обнаженных ею тем в эфире российских телеканалов будут только расти. Но это все неважно.
А важно другое.
У нас Эдвардов Сноуденов нет. Мы живем запертые на одной девятой части суши один на один с болезненно-мнительным, помешанным на шпиономании и шпионофилии государством, которое может выглядеть сколь угодно комичным в «деле плаща и кинжала» на международной арене, но уж здесь-то, внутри, никакой комедии — одна сплошная трагедия. Мы многое знаем о методах негласного контроля Российского государства над гражданами, но все это основано по большей части на нашем жизненном опыте либо на тех сведениях, которым государство позволяет утечь в открытые источники.
Пока тележенщины «Вестей 24» и Russia Today с дрожащими от возмущения голосами рассказывают об открытиях Сноудена, обрисовывают Запад как оруэлловскую реальность, наши чекисты и цпэшники сидят за пультами и мониторят наши телефонные переговоры и СМС-переписку. Им для этого не нужно даже идти ни в «Мегафон», ни в МТС. Приказ Минкомсвязи от 2008 года позволил им получать дистанционный доступ к нашему уху — специальное оборудование в своих офисах силовики давно уже установили.
Мы представляем в общих чертах масштабы шпионажа российских органов за российскими же гражданами — на «карандаше» находятся тысячи активистов, телефоны многих из них прослушивают (как минимум периодически ставят на контроль), электронную переписку анализируют практически у всех сколь-либо заметных, и вообще покопаться удаленно в смартфоне или планшетнике — никакая не проблема. И все это делается без санкции судов, без необходимого прокурорского контроля, в рамках оперативной тактики и стратегии, детали которой нам как раз и неизвестны.
Я вот живу в Москве с 2003 года, но изредка езжу к родным на малую родину, в Брянск. Так стоит только приехать и снять в прихожей с плеч рюкзак, как местные менты начитают обрывать домашний телефон — им, видите ли, нужно увидеть меня на «профилактической беседе». Это еще что: году в 2006-м многих активистов в ходе такого рода поездок встречали опера прямо на перроне.
Раньше еще если заметут на оппозиционном пикете, то вскоре в ОВД подтянутся оперативники, изымут мобильник, изучат записную книжку, откроют телефон, перепишут номер EMEI (уникальный номер телефонного аппарата), чтобы нельзя было потом уберечься от прослушки приобретением «чистой» SIM-карты без документов. Сейчас такое проделывают реже, но все равно случается.
Елки-палки, к тысячам людей, не нарушающим никогда и ни в чем закон, виновным только в том, что активно отстаивают свою гражданскую позицию, относятся как к преступникам, как к матерым уголовникам-рецидивистам. Целую милицейскую спецслужбу, УБОП, реорганизовали в «Центр «Э», чтобы она только и занималась такими вот людьми. Батальоны дармоедов подслушивают, подсматривают, ходят в наружке топтунами, пишут оперативные отчеты и аналитические записки, получают зарплаты, премии, должности, звания.
И круто было бы, если б появился хоть один такой русский Сноуден, открывающий стране и заодно всему миру внутренние, неизвестные нам детали этой грязной игры. Сколько дел оперативного учета в отношении оппозиционеров, гражданских активистов, «нелояльных» журналистов и блогеров существует? Чьи телефоны прослушиваются постоянно, а чьи берутся на контроль периодически? Какие оппозиционные организации находятся в приоритетной разработке? Как именно налажено оперативное взаимодействие между собственно силовиками и параполицейскими прокремлевскими отрядами? Сексоты внутри протестного движения находятся по большей части под чьей ведомственной опекой — чекистской или полицейской? Или тут имеется некий паритет? И так далее. Сотни есть вопросов.
А главные вопросы касаются убийств оппозиционеров и журналистов — Юрия Червочкина, Анны Политковской, Михаила Бекетова и многих других. Избиений оппозиционеров и журналистов — Дмитрия Бахура, Марины Литвинович, Олега Кашина и многих других. Спецслужбы знают об этом многое, куда больше, чем знаем мы. Более того, уверен, что их информированность по всем этим трагическим событиям является исчерпывающей.
И да, что все же произошло на самом деле осенью 1999 года в Москве и Волгодонске…
Разумеется, люди все это узнают рано или поздно. И дела оперативного учета будут обнародованы. И омерзительные подробности покушений и убийств, шпионажа за собственным народом найдут свое место в национальных музеях.
Но это будет, к сожалению, не скоро.
Материал подготовили: Роман Попков, Александр Газов