Свобода слова большинству россиян не нужна?

Комментируют Александр Асмолов, Павел Салин

Вместо гласа — глаз да глаз

Вместо гласа — глаз да глаз
Согласно опросам, большая часть россиян готова переложить на государство ответственность за определение того, что им дозволено смотреть и читать. Можно не сомневаться: именно они и являются основными потребителями гостелерадио.
26 июля 2013
Июньский опрос «Левада-центра» показал: большинство россиян считает, что государство должно запрещать книги и фильмы, «которые оскорбляют нравственность», или ограничивать их распространение. Только 18 процентов уверены, что человек может самостоятельно решать, что ему читать и смотреть. По сути, это означает, что лишь для одной пятой граждан страны свобода слова является базовой ценностью. С одной стороны, данные социологов можно объяснить атавизмом советского мышления, когда большинство было уверено, что, мол, «наверху виднее». С другой — наследием 90-х, когда кроме «чернухи» в виде «братков и проституток» по телевизору показывали лишь псевдозвезд псевдоэстрады. Цензура в плане ограничений ради маленьких детей, безусловно, не страшна и даже полезна. Но, зная родное государство, понятно, что малышами оно не ограничится — под личиной «борьбы за нравственность» на экраны и в официальную прессу давно уже не пускают тех, чья точка зрения расходится с кремлевской. Вот и получается замкнутый круг: народ просит «батюшку царя» оградить их от некрасивой «правды жизни», а власть предержащие потом объясняют тем немногим, кто такой ситуацией недоволен, что, дескать, «сами так желали». Также можно предположить, что и в Интернете «сторонники цензуры» не Кашина читают, а в «Одноклассниках» сидят да прогноз погоды по «Яндексу» узнают. Допускаем, что свобода слова им попросту не нужна.

Александр Асмолов, психолог

Долгое время, в том числе и в советский период, в ментальности homo sovieticus — то есть человека советского — вместо отца как контролера по Фрейду был всегда «Великий отец». Он мог называться Сталиным, Лениным. Но самое главное — вся государственная машина через идеологию, образование формировала цензора внутри нас. Существующий цензор постоянно толкает россиян на принятие репрессивных стратегий, когда за тебя придут и все решат, стратегий бегства от свободы и ответственности.

Данные опроса «Левада-центра» четко показывают, что стратегия бегства от свободы и ответственности, заложенная в нашем менталитете, по-прежнему является доминирующей среди тех, кто является носителями массового сознания. В этом смысле итоги опроса мне кажутся точными и ясными.

Первые десять лет постсоветского периода дали веру в возможности, шанс распрямить плечи. Но это было в первые десять лет. После опять начались танцы тоталитарной системы. И все, что сегодня происходит — единая форма, единый учебник, — это четкая поступь тоталитарной системы, которая превращает жителей России в солдат Урфина Джуса.

В ряде европейских стран мы имеем более рациональную и менее репрессивную логику сознания. Я думаю, что, к примеру, в Германии, Швейцарии или Франции больше тех, кто считает, что подобного рода фильмы — это вопрос их ограничения, вопрос личного выбора человека. 

***

Павел Салин, политолог

Важно знать, что граждане понимают под цензурой. Я думаю, что в этом случае речь идет не столько про тотальный запрет на свободу мысли, а, скорее, про фильтрацию таких девиантных форм культуры, которые на самом деле доминируют в части СМИ. То есть люди понимают под этим некие смыслы морально-нравственного плана.

Хотя в определенных либеральных кругах слово «цензура» имеет очень негативное значение. Это идет еще из советского и даже досоветского периода, когда во времена Российский империи вводилась тотальная цензура — фактически запрет на свободу мысли.

Понять желание людей можно. Достаточно посмотреть на контент телевизионный, культурный и прочий — в последнее 20-летие там превалируют сцены насилия. У телеканалов содержание практически одинаковое: ставку в основном делают на «чернуху», которая приносит деньги, — сериалы, боевики. И в то же время очень мало каналов, особенно у граждан, у которых нет спутникового телевидения, которые транслируют что-то позитивное — например, рассказывают о природе, истории.

Если брать среднестатистического россиянина, а не какого-то просвещенного, который пользуется Интернетом и вовсе не смотрит телевизор, то можно сказать, что он чувствует себя беспомощным и рассчитывает на какую-то внешнюю силу в лице государства.

 

Материал подготовили: Татьяна Рязанова, Мария Пономарева, Александр Газов