— Появился проект постановления правительства «О внесении изменений в Правила предоставления субсидий из федерального бюджета на поддержку кинематографии». В чем опасность для российской документалистики в случае реализации этого постановления?
В правительстве предлагают следующую формулу: прежде чем Министерство культуры выделит деньги на какой-либо документальный фильм или проект, как теперь принято говорить, продюсеры и режиссер должны получить согласие любого федерального канала на последующий показ этого фильма.
И если ты такую бумагу не принесешь, то тебе уже нельзя участвовать в конкурсе на субсидии. А это, как вы понимаете, является полной ахинеей.
Во-первых, канал не может показать те фильмы, которые мы снимаем. Во-вторых, канал должен купить право на показ, то есть потратить деньги на неведомый ему будущий проект. Но самое главное заключается в том, что документальное кино, которое мы снимаем не на телевидении, принципиально отличается от телевизионного документального кино.
— О каких отличиях вы говорите — о содержательных, интеллектуальных?
Нет. Просто у любого канала есть свои форматы — телеформаты. Это телепродукт, а не кинопродукт. Телеканалы производят огромное количество документальных фильмов. У них есть свои студии, ими созданные. У них есть студии, которые просто на них работают: каналы дают им деньги, а они для них снимают фильмы. Там свой определенный формат — и по времени, и по внутренней организации фильма.
Наконец, фильмы, которые снимает канал, — это, как правило, фильмы информационные. А наше документальное кино — это нечто другое. Не зря же оно получает такое количество призов на разных фестивалях — в отличие от того же игрового кино, которое не может похвастаться большим международным успехом.
Наше документальное кино — продукт документального киноискусства.
— А откуда вообще появилась эта инициатива? Это чей-то злой умысел или простое чиновничье головотяпство?
Как бы так помягче сказать… Дело в том, что сегодня этими процессами управляют люди, не понимающие того, чем они руководят. Представьте, допустим, что театр, прежде чем поставить пьесу, должен получить согласие канала. Всякому понятно, что это глупость чистой воды.
Мы — совершенно самостоятельный вид искусства. Телевизор для нас может быть только средством показа. Понимаете? А они производят свой продукт, который отличается от нашего.
Думаю, подобное решение связано, во-первых, с тем, что не очень профессиональные люди этим занимаются. Во-вторых, эта повальная идеология, согласно которой все должно приносить прибыль. Как это: выдать деньги, а возврата этих денег вроде и не происходит? А вот если канал возьмет, то он заплатит. А зачем ему платить, если он сам может произвести свой продукт, который его устраивает?
Таким образом, это приведет к полному изничтожению документального кино как вида искусства.
— Насколько я вас понял, российское документальное кино на порядок выше игрового, так что это будет серьезной потерей для национальной культуры…
Это безусловная потеря для национальной культуры, потому что наши документальные фильмы ежегодно получают разные призы на международных фестивалях. Это раз. Во-вторых, документальное кино востребовано зрителем. Сегодня только по стране порядка 120 клубов документального кино, где показывают документальные фильмы.
Наконец, есть хороший способ донести документальное кино до зрителя. Это Интернет. Только что прошел фестиваль документальных фильмов «Новой газеты», который привлекает огромное количество зрителей. Люди дома смотрят эти фильмы.
Материал по теме: «Это тот случай, когда одна непродуманная правовая норма способна погубить все, что нарабатывалось десятилетиями» — обращение члена Общественной палаты РФ Елены Лукьяновой к вице-премьеру Игорю Шувалову (ДАЛЕЕ)
У нас есть возможность донести эти фильмы до зрителя. Другой разговор, что этим надо всерьез заниматься, понимаете? Надо создавать для этого условия. Куда проще одним росчерком пера все это уничтожить.
У нас очень много молодых режиссеров. И теперь уже ни один дебют в документальном кино не случится. Кому и в каком сне могло присниться, что дебютанту, снимающему первый или второй фильм в своей жизни, телевидение скажет: да, мы возьмем вашу картину.
Возьмите, к примеру, школу Марины Разбежкиной, выдающегося педагога. Ее ученики врываются в кинематограф просто как ракеты.
— Вдобавок, как я понимаю, существует ряд тем, которые априори являются непроходными на современных российских каналах. Взять, например, какой-нибудь фильм Алены Полуниной, фильм про политических радикалов — какой телеканал решится это показывать?
Об этом я вообще и не говорю! Вот черта с два снимешь фильм про Майдан для телевидения. Они-то снимут «Анатомию Майдана». Но представляете, что они там снимут?
Я думаю, во всем этом есть какой-то черный замысел — уничтожить самостоятельный вид искусства. Ведь он как бы не контролируется, понимаете? В том, что делают сегодня мои коллеги, намного больше свободы.
Никакое телевидение никогда не сделает фильм «Труба». Это фильм Манского. Он противоречит не только идеологии телевидения, но и тому, как они вообще делают фильмы. У них огромное количество формальных требований.
Представьте: разговариваешь ты с человеком о жизни, и человек задумался. Так вот, поставить план думающего человека в обычном документальном телефильме практически невозможно — такого, который просто сидит, думает и ничего не говорит. На ТВ правило: человек произнес несколько слов, и тут же следует какая-то картинка.
А у нас это возможно. Человек будет сидеть и думать, а ты будешь с большим интересом смотреть на думающего человека. Это интересно не только в жизни, но и на экране: думающий человек, размышляющий человек, живущий своей собственной жизнью. А я в ней, как автор, словно бы растворяюсь. Я наблюдаю за его жизнью.
И все это исчезнет начисто.
— Скажите, а что тут можно сделать? Какие планы у профессионального сообщества?
Этот документ — сейчас такое модно — выставлен в Интернете, на сайте… то ли Министерства культуры, то ли правительства. Выясняют реакцию на эту поправку. Все могут высказать свое мнение.
Я уже воспользовался этим правом и написал свою точку зрения. Заявил, что это погибель для документального кино. Во-вторых, мы собираем подписи: подготовили письмо на имя Дмитрия Анатольевича Медведева. Надеемся и на помощь Общественной палаты, на помощь ее члена Елены Лукьяновой, которая является членом Союза кинематографистов.
У нас в Интернете есть такое сообщество — профессионалы документального кино. Вот мы на днях все это бурно обсуждали. Чуть ли не с восьми утра, как только узнали об этом новом правиле.
Материал подготовили: Роман Попков, Нина Лебедева, Александр Газов