Уважаемый суд, уважаемые дамы и господа!
На мой взгляд, абсурдность обвинения и приговора настолько очевидна, что долго задерживать ваше внимание на ней я не буду.
Подробнее моя позиция освещена в тех материалах, в которых, собственно говоря, попросил вам передать. В этих материалах в Разделах с 4 по 18 размещены иллюстрации противоречий, каждого из которых для независимого суда было бы более чем достаточно, чтобы прекратить дело о хищении нефти за полным отсутствием состава события преступления. Далее в этом материале идут Приложения с 1 по 15, на которые я буду ссылаться.
Итак, например, в Разделе 4 демонстрируется отсутствие законной возможности совместить жадность, проявленную при разрушении ЮКОСа, с мстительностью, толкающей сегодня на продление мне тюремного срока под откровенно неадекватным реальности предлогом «обнаружения» похищения мною всего того, что ранее было признано законным доходом ЮКОСа, еще о взысканном налоге.
Авторы вранья о нанесении ущерба миноритарным акционерам добывающих дочек с этими инсинуациями выступали по Первому каналу российского телевидения. Я этих авторов приветствую Разделом 11 данного материала с информацией о том, что такого обвинения нет, оно не предъявлено, а в приговоре на стр. 3 признается: ЮКОС контролировал 100 процентов акций добывающих дочек.
В Разделе 18 я привожу решение Стокгольмского арбитража по вопросу налогов и так называемых «подставных компаний», о чем так любит говорить государственное обвинение, даже в Верховном суде не постеснялись. Увы им! Авторитет Стокгольмского арбитража выше будет, а он признал, что к ЮКОСу было применено избирательное (то есть необычное) — это они мягко выражаются, будучи вежливыми людьми, я бы сказал по-другому — толкование закона.
В Приложении № 15, это последнее Приложение, я специально останавливаюсь на примере того, как наши оппоненты подставили известного юриста, профессора Александрова.
В семи строчках размещенной, как-то удачно получилось, 17.05.2011 года, то есть в день нашего предыдущего заседания здесь, от его имени в «Российской газете» текста — семь откровенно ложных утверждений. Надеюсь, господин Александров как профессиональный юрист найдет выход из данной ситуации.
В Разделе 19 я специально для кассационной инстанции сосредоточил те аспекты приговора, которые являются преступным игнорированием судебных решений, вступивших в законную силу.
Замечу для присутствующих — тех, кто не знает или подзабыл суть обвинения, — официально оно заключается в присвоении (хищении) мной как физическим лицом всей нефти, добытой компанией за 6 лет.
Обвинение очевидно маразматическо-идиотское, поскольку технологически вся нефть сдавалась в государственную компанию «Транснефть» и поступала по назначению, а право собственности переходило к компании «ЮКОС», то есть к холдингу. Нефть не исчезала ни физически, ни по документам. Что признается и в приговоре (Раздел 5 в моих заметках).
Стараясь как-то выкрутиться из нелепой ситуации с заведомо ложным обвинением, авторы приговора попытались, официально не отказываясь от обвинения в хищении нефти, явочным порядком сменить предмет с нефти на деньги (выручку), заявив, что она (выручка) поступала не ЮКОСу, а мне лично, на фирмы, подконтрольные не ЮКОСу, а мне лично.
Конечно, Ваша честь, вы это прекрасно знаете, что УПК запрещает менять «по пути» предмет посягательства, но главное — попытка-то бессмысленная.
Ведь и здесь ничего не получилось, поскольку 7 лет назад, чтобы обанкротить компанию «ЮКОС», судам пришлось констатировать, что нефть законно приобретена ЮКОСом или торговыми фирмами, контролируемыми ЮКОСом, в разные годы по-разному, но приобретенными фирмами в его интересах, это установлено судом — Раздел 4 в моих заметках.
Суды признали ЮКОС, а не мифическую орггруппу, получателем всей выгоды от последующей реализации нефти и нефтепродуктов, обязанным уплатить налоги из прибыли и налог на добавленную стоимость, то есть с дохода, да еще в размере, равном всей полученной выручке (Разделы 4, 18). Опять вылезла заведомая ложность обвинения. Им этого не хватило.
Третий «заход», исключающий первые два, сделан в приговоре относительно прибыли. Признав ее получение ЮКОСом и его дочерними добывающими предприятиями, то есть исключив обвинение в хищении и нефти, и выручки, авторы приговора заявили, что я украл эту прибыль.
Но и с прибылью у них ничего не вышло, поскольку очевидные факты увеличения производства нефти в два раза за 6 лет, увеличения запасов нефти у добывающих компаний за эти же годы, отсутствия существенных долгов, в том числе у добывающих дочек, выплаты дивидендов акционерам, приобретения новых производственных активов — все это обойти-то невозможно, это все признано судебными решениями в ходе банкротства компании «ЮКОС». А финансировалось все это именно из прибыли — той самой, якобы похищенной по третьему варианту, существующему в приговоре (Разделы 14, 17).
Но, что самое смешное, авторы приговора признали эти факты, заявив, что мой корыстный умысел был направлен, послушайте только, «на увеличение прибыли за счет увеличения производства, а также на рост стоимости принадлежащих мне акций ЮКОСа». Это прямо записано в приговоре.
Это — несомненная правда, однако не только не имеющая ничего общего с обвинением в хищении всей добытой нефти, но и прямо его исключающая.
При хищении прибыли — и я абсолютно убежден, что кассационной инстанции это известно, — у потерпевшего не бывает прибыли от реализации похищенного. А в приговоре прямо написано: у потерпевшего прибыль от реализации похищенного только за два года в 2001—2002 годах составила 30 млрд рублей. Выручка от похищенного, как известно юристам, образует преступный доход похитителя, но не налогооблагаемую прибыль потерпевших. А получение потерпевшими многомиллиардной прибыли признано в приговоре, как я уже сказал, — сотни миллиардов с этой прибыли взыскано в виде налога.
Одновременно утверждать и о наличии прибыли, тем более «все большей», как записано в приговоре, об увеличении производства и о хищении всей продукции — ну, уж извините, это очевидная глупость.
Но еще интереснее — какой закон позволяет в 2010 году, когда был вынесен заведомо ложный приговор, то есть спустя 20 лет после признания полной легитимности и равноправия частной собственности, считать стремление собственника акций и руководителя компании к большей прибыли бизнеса за счет увеличения производства — его корыстным умыслом в уголовно-правовом смысле?
В каком пыльном подвале откопали того ядовитого сталинского паука, который написал этот бред?
О каких долгосрочных инвестициях можно говорить с таким правосудием?
Никакой модернизации без чистки этих подвалов не получится.
Авторы приговора выставили в дурацком свете и себя, и судебную систему России, заявив в громком, публичном процессе, что в России потерпевшие от хищения получают прибыль от реализации похищенного, что стремление к ее увеличению есть преступление, что «правильные» цены на нефть в Сибири, задумайтесь, должны равняться ценам в Западной Европе, несмотря на расходы по транспортировке, таможенные пошлины и ограниченность экспорта (Разделы 8, 9, 12). Это прямо записано в приговоре. Более того, записано, что «суд не может согласиться с позицией защиты о том, что цена в России меньше, чем цена в Голландии».
У меня нет большого желания дальше комментировать этот, я извиняюсь, бред.
Замечу лишь, в ответ на предложение Президента Медведева, прозвучавшее в предновогоднем выступлении, информировать его о случаях избирательного правосудия, что цены ЮКОСа, согласно приговору, соответствовали средним ценам других компаний в тех же регионах добычи (это содержится в справке МНС, имеющейся в материалах делах) и, в частности, ценам компании «Роснефть», ставшей главным бенефициаром банкротства компании «ЮКОС», — и это согласно публичной отчетности этой компании. Посмотрите в Приложении №14, там график приведен у меня специально, там я показал, что цены всех российских компаний намного ниже цен в Западной Европе. А налоги, уплаченные ЮКОСом, были не ниже, чем у всех остальных российских компаний.
Посмотрите, пожалуйста, чтобы потом лжи не было по поводу того, что с налогами, не уплаченными ЮКОСом, все доказано. Ничего тогда не было доказано! А просто точно так же, как и в этом процессе, говорили просто так! Потому что сказали так говорить.
Мне очень хочется попросить Президента посмотреть, что с этим фактом будут делать Председатель Следственного комитета и Генеральный прокурор.
Но еще более важным мне кажется посмотреть на общую правоприменительную практику после нескольких лет судебной реформы, после существенных изменений законов о преюдиции, о судебной системе.
Всем известно число оправдательных приговоров в судах по делам публичного обвинения (исключая мировых судей и суды присяжных) — 1 на 300. Это — данные Верховного Суда, приведенные в докладе Председателя Конституционного Суда РФ.
Что это, если не обвинительный уклон?
Председатель Верховного Суда признает: больше половины дел, подготовленных следствием, для суда не годится (Раздел 1).
Можно ли поверить, что надзирающие прокуроры, получив максимум за 10 дней до процесса по 50 томов среднего экономического дела, работают с такой эффективностью? Где эти гении, за 10 дней вычищающие все навороченное за годы следствия? Мы по крайней мере таких за восемь лет не встретили.
Посмотрите на господина Лахтина — вот наш скромный герой!
Смешно? Десяткам тысяч неправедно осужденных ежегодно — совсем не смешно! 15 процентов предпринимателей подвергнуто уголовным репрессиям.
Когда Президент подписал закон о запрете арестов предпринимателей, я был уверен: его ждет саботаж. Такие деньги в карман государства мимо карманов господ правоохранителей не пройдут. Будут биться до последней капли крови.
Не ошибся. Сражаются по сей день.
Когда Президент подписал закон о преюдиции, а потом о судоустройстве, возвратив тем самым единство судебной системе, было понятно: no pasaran!
Это — еще большие доходы, еще большее крушение всего бизнеса в погонах. «Какой-то там» арбитраж, плохо контролируемый извне после демарша госпожи Валявиной, отнимет возможность вымогательства на 2/3? Никогда!
И верные судьи уголовных составов — в нашем деле это господин Данилкин — смело плюют на закон. Им не страшно. Да, их назначает Президент, но «крыша» — не он. И так далее.
Я подписал заявление о преступлении не потому, что имею что-то лично против господина Данилкина. Он — обычный человек. В меру приличный, но не способный держать удар системы. Преступна в первую очередь система, заставляющая человека так поступать и подписать такой приговор.
Сломать такую преступную систему только законами невозможно — она их не исполняет. Кадры надо менять. И люди есть. Изменения в арбитражных судах это демонстрируют.
Очень надеюсь на работу общественных экспертов. Они ничего не решат в моей судьбе, поскольку моя судьба решается иными людьми. Но я очень надеюсь: эксперты вскроют глубину правового нигилизма, степень крушения права, до которой дошли наши правоприменители. И это важно.
После того как этот анализ пройдет, Президенту придется сделать выбор: что нужнее ему, России — правовое государство или возможность де-факто внеправовых расправ.
Одновременно того и другого не бывает.
Возвращаясь к нашему процессу, специально для кассационной инстанции, несколько слов о том, что именно я обжалую.
Само по себе демонстративное нарушение ст.ст. 90 и 14 УПК РФ, даже без учета всех прочих нелепостей приговора, — безусловное основание его отмены. Причем абсолютно не важно, идет речь обо всей нефти, добытой ЮКОСом, обо всей плюс 20 млн тонн, как написано в приговоре (откуда он ее взял — вообще непонятно), или только, например, об одной тонне. Сути дела это не меняет.
Конституционный суд в своем определении заявил: «…подтвержденные арбитражным судом обстоятельства, свидетельствующие в пользу обвиняемого, могут быть отвергнуты лишь после того, как вступивший в законную силу исполняемый судебный акт арбитражного суда будет аннулирован в предусмотренных для этого процедурах».
Для арбитражного суда такая процедура — это рассмотрение дела Президиумом ВАС, а не Хамовническим судом и не Мосгорсудом.
Я утверждаю о заведомой неправосудности, а именно — заведомой незаконности и заведомой ложности обжалуемого приговора, поскольку в нем:
1. При наличии вступивших в законную силу судебных решений, устанавливающих, что именно ЮКОС стал собственником, то есть законным обладателем нефти, заведомо ложно утверждается обратное: что нефть изъята противоправно и принадлежит по-прежнему продавцам, то есть дочерним добывающим предприятиям ЮКОСа (Приложение № 1).
Там все цитаты, их штук 30, наверное, из решений судов, признающих именно ЮКОС собственником. Установление судом перехода права собственности исключает хищение. При хищении права собственности, что ни придумаете, не происходит.
2. При наличии установленного вступившими в законную силу судебными решениями фактического обстоятельства, что нефть сдана производителем в «Транснефть», а право собственности на нефть передано ОАО «НК «ЮКОС», заведомо ложно утверждается обратное: что нефть изъята мной и иными физическими лицами (Приложение № 2).
Как установлено судебными решениями, груз доставлен по назначению, право собственности передано полностью, присвоение заведомо исключено, что ни придумаете.
3. При наличии вступивших в законную силу судебных решений, устанавливающих, что именно собственник нефти — ОАО «НК «ЮКОС» — фактически ею владел, распоряжался, пользовался, — заведомо ложно утверждается обратное: что нефть обращена мной в свою пользу, то есть что я в личном качестве фактически распоряжался, пользовался и владел нефтью, то есть незаконно поставил себя на место собственника (Приложение № 3).
Судом установлено, кто фактически распоряжался собственностью — собственник. Присвоения нет заведомо.
4. При наличии вступивших в законную силу судебных решений, устанавливающих, что юридические лица, действовавшие по поручению ЮКОСа (в терминах обвинения — «подставные компании»), контролировались именно ЮКОСом и действовали в интересах именно ЮКОСа, утверждается обратное: что они контролировались не ЮКОСом, а контролировались мною в личном качестве и действовали в моих интересах, отдельных от интересов ЮКОСа (Приложение № 4).
Особое внимание, кассационная инстанция, обращаю внимание на то, что в части экспорта нефти и нефтепродуктов этот факт установлен не только арбитражными судами, но и приговором Басманного суда, утвержденным в Московском городском суде.
5. При наличии вступивших в законную силу судебных решений, устанавливающих, что именно собственник нефти — ОАО «НК «ЮКОС» — стал законным выгодоприобретателем от ее дальнейшей реализации, заведомо ложно утверждается обратное: что этот доход получил не ЮКОС, а лично я (Приложение № 5).
Ваша честь, Вы знаете, нет преступного обогащения организованной группой — нет присвоения. Что мы придумываем? Это так!
6. При наличии установленных приговором и/или вступившими в законную силу судебными решениями фактических обстоятельств: что нефть не похищалась, а реализовывалась производителем по цене (я напоминаю, что это записано в приговоре прямо), указанной в договоре, заведомо ложно утверждается обратное: что нефть похищена, то есть изъята безвозмездно, физическими лицами, и, что важно, с нанесением реального (прямого) ущерба (Приложение № 6).
Покупка по цене, да еще с образованием прибыли потерпевшему (присвоение заведомо исключено).
Я извиняюсь, Ваша честь, но такой наглости, такого вопиющего правового нигилизма не ожидал даже от «басманного» правосудия. Наплевали на ст. 90 УПК, на Закон о судоустройстве, на решения Конституционного суда. Поставили себя на место надзорной инстанции арбитражных судов.
Это что, суд, который можно уважать? Это что, правовое государство?
Честно скажу, очень хочется спросить уважаемую мной Ольгу Александровну [Егорову]: что за юридическая махновщина творится в московских судах?
Убежден: если бы господину Александрову, который написал свою статью в день нашего прошлого заседания, сказали, что его именем хотят прикрыть внепроцессуальный отказ от признания судебных решений, вступивших в законную силу, он бы написал иную статью.
Демонстративный отказ суда от признания, подчеркиваю, самих фактических обстоятельств, установленных вступившими в законную силу судебными решениями, причем под любым предлогом, как и игнорирование судом своих собственных выводов, которые противоречат заказанному результату, — это преступление, ст. 305 УК РФ.
Кто бы ни назвал законным прямое нарушение закона, кто бы и какими бы словами его ни защищал, такой человек — лжец без стыда и совести!
Исправить этот приговор нельзя. Косметика будет выглядеть глупо. Значит, либо отменяйте и прекращайте этот позор, либо присоединяйтесь к преступникам, плюющим на закон.
А с преступниками, даже в судейской мантии, мне говорить не о чем. Да и незачем. Мне милость не нужна. Да и снижения срока я здесь не прошу.
Послушаем Вас. Послушаем экспертов, Верховный Суд. Получим полный портрет юридического сообщества России начала XXI века. И сделаем вывод о правовом государстве.
Зачем я здесь все это говорю?
Не потому, что это что-то изменит в моей судьбе, — в конце концов, моя судьба зависит совсем не от Вашего решения.
Просто Вы представляете московское правосудие. А Москва мне небезразлична. Москва — мой родной город. Отсюда на войну навсегда ушел мой дед. Здесь прожили свою жизнь мои родители. Я сам 20 лет назад, будучи советником председателя российского Правительства, защищал Белый дом, надеясь, что защищаю демократию, частью которой является настоящий, независимый Суд.
Вы знаете, как многие москвичи сегодня относятся к Вашему суду. А суды своими решениями, своим отношением к людям будто нарочно провоцируют: мол, не вы нас назначали, плевать нам на вас.
Так вот, не надо нас презирать. Надоело. Произвол — надоел, вранье — надоело. Беспредельщики во власти — надоели!
Правовое государство без честного суда не бывает, более того — именно с него такое государство начинается. За отсутствие правового государства наш народ уже заплатил миллионами жизней.
По-моему, хватит! Крушение права — это уничтожение будущего страны. Это — предательство. А предательству нет извинения. И такие люди абсолютно опасны для общества.
Вот именно это я хотел до Вас донести, и большое спасибо, что Вы меня выслушали.