Перспективы сокращения нашли отражение и в милицейском фольклоре. Один из слушателей РСН прислал басню, которую приписывают «поэту в погонах» Сергею Кухтову:
Корову почти не кормили —
Ввалились худые бока,
Но так же, как прежде, доили,
Желая ее молока.
Когда же свалилась скотина,
Воткнувшись рогами в навоз,
Хозяин — бездушный мужчина —
Во двор коновалов привез.
Консилиум вынес решенье:
«Пока не дошло до беды,
Улучшить бы надо кормленье:
Побольше травы и воды».
Хозяин воскликнул: «Да что вы!
Травы, к сожалению, нет!
Расходы на корм для коровы
Не внес я в текущий бюджет!»
И тут появилась идея,
Как можно проблему решить:
Реформа нужна! Не жалея,
Коровий объем сократить!
Спилили рога и копыта,
Состригли под мышками шерсть,
Уменьшили втрое корыто
И... снова не дали поесть!
...О чем я вздыхаю так тяжко?
А как же?! Иду с похорон.
...Была у коровы фуражка
И наш милицейский шеврон...
Каюсь, не так часто меня посещают мысли о том, как они там?.. Чем живут слуги народные, о каком будущем помышляют? Детей ли растят, копят ли деньги на покупку пылесоса, телевизора? Милиционеры, чиновники — мы так много их критиковали, настолько сильно сомневались в их нужности, что у меня на их месте развился бы комплекс неполноценности. Вот и начальство в них усомнилось и решило уволить. Не всех, конечно, — 20 процентов здесь, 20 процентов там. Но резать власти взялись по живому. Цель — оптимизировать, средство — волевое решение. А дальше? А дальше, мол, посмотрим.
Нехорошие мысли полезли в голову, когда в середине сентября появилась новость о молодом парне, который повесился после увольнения из милиции. В садовом товариществе «Пески» Коломенского района нашли тело 22-летнего сотрудника патрульно-постовой службы Юго-Западного округа Москвы Юрия Истомина. Перед тем как покончить с собой, он привязал к руке служебное удостоверение и жетон. За несколько дней до этого милиционер узнал, что его сокращают. Как утверждает Life News, в подразделении, в котором служил Юрий, из 700 человек ППС в штате осталось только 150. Понятно, что потеря работы для большинства граждан не конец жизни. Скорее всего, для Истомина увольнение послужило лишь катализатором. Но этот прискорбный факт остается фактом.
Трагедия Юрия Истомина тут же заставила вспомнить слова милицейского руководства о том, как у нас будут проводить сокращения и для чего. Избавимся, мол, от лишних людей, остальным зарплату поднимем и заживем счастливо. Буквально в июле этого года заместитель министра внутренних дел Сергей Герасимов рассказывал журналистам, что МВД своих не бросает. «В ближайшее время будет сокращено более 200 тыс. милиционеров. Мы будем стараться, чтобы уволенные сотрудники плавно интегрировались в гражданское общество», — заявлял замминистра. При этом он источал уверенность, что в правоохранительных органах достаточно квалифицированные кадры, которым будет совсем не сложно найти новое место работы. «Ведь многие из них получили в свое время качественное высшее образование в вузах МВД. Но и мы будем им всячески содействовать в трудоустройстве. В частности, мы ведем работу с «родственными» ведомствами — МЧС и тому подобными. И надеемся, что сокращенные сотрудники МВД перейдут на работу в МЧС и другие службы. Мы будем помогать им в этом вопросе», — пообещал Герасимов.
Пытался ли в тот момент милицейский начальник успокоить самих стражей порядка или журналистов, которые опасались, что армия в 200 тыс. человек может податься и на другую «сторону баррикад» — в криминал, не очень понятно. В результате обманутыми остались и те, и другие.
По долгу службы я имею возможность общаться с милиционерами напрямую. В программе «Милицейский форум» на радиостанции «Русская служба новостей» я специально обращался к правоохранителям, с тем чтобы они рассказали, как на самом деле у них идет сокращение. Не было ни одного свидетельства того, чтобы МВД кому-то куда-то помогло трудоустроиться после увольнения или обещало помочь с этим. «Ставят перед фактом, и все», — утверждали сотрудники, которым удалось дозвониться в прямой эфир. Критерии выбора — кого сократить, а кого оставить — по-прежнему непонятны, а их перспективы после увольнения туманны.
Практика показывает, что чаще всего уволенные сотрудники выбирают смежные профессии, имеющие то или иное отношение к безопасности. Генералы и полковники вряд ли будут иметь проблемы с трудоустройством, поскольку их связи пригодятся повсеместно. Так, бывший начальник столичного ГУВД Владимир Пронин стал вице-президентом «Олимпстроя». В свою очередь, рядовым милиционерам путь заказан в частные охранные предприятия, если они, конечно, не решатся поменять профессию.
Другой вопрос — хватит ли на всех ЧОПов? Если нет, то остается еще криминал. В беседе со мной милиционеры такую возможность для себя исключили, правда, не ручаясь за всех.
Отдельная история с российским госаппаратом, который так же, но уже в очередной раз, решили подсократить. Про его фантастическую живучесть и плодовитость написаны тома, но он продолжает воспроизводить сам себя с завидным постоянством. Процесс цикличный, повторяющийся от сокращения к сокращению. Увольнения — функционирование с ограниченным штатом — образование завалов в делах — набор еще большего числа госслужащих для разгребания завалов и реализации новых задач.
На этот раз началось все по тому же самому сценарию: решили, что чиновников слишком много; постановили — надо сделать их на 20 процентов меньше; объявили — будет исполнено. Буквально на прошлой неделе министр финансов Алексей Кудрин доложил президенту, что 100 тыс. за три года сократим — 43 млрд рублей ежегодно сэкономим. Мне кажется, что Дмитрия Медведева даже передернуло от подобной перспективы. Он уже не первый год в органах власти и примерно представляет, что из этого может получиться. Неудивительно, что в его понимании необходимо сокращать функции, а уж потом людей, которых можно будет увольнять за ненадобностью.
И вот здесь сердце от жалости особенно сжимается. Одно дело, когда сократят вакансии, проводят кого-то на заслуженный отдых. Но совсем другое, когда будут выгонять на улицу, потому что люди оказались ненужными.
Сколько их, таких «ненужных», образуется? Кудрин говорил про 100 тысяч, но это только федеральные госслужащие. Положим, работоспособных из них окажется несколько десятков тысяч, а еще будут региональные, муниципальные чиновники. Здесь цифра может увеличиться в разы. И опять же, никаких обещаний трудоустроить или отправить на курсы переквалификации.
Простой арифметический расчет показывает, что речь идет о сотнях тысяч людей, которые в ближайшие три года — пусть и из самых лучших побуждений — останутся без работы. Это и милиционеры, и госслужащие вместе взятые. Сейчас, если пользоваться методологией Международной организации труда, в России около 5,5 млн безработных, а в кризис доходило и до 7 миллионов. В общей массе эти несколько сотен тысяч, может, и не кажутся какой-то катастрофической цифрой, но и не заметить ее не получится.
Куда они направятся, как распределятся на рынке труда? Стране нужны специалисты в рабочих профессиях, но представить себе бывшего госслужащего или милиционера у станка получается с трудом. Уволены за ненадобностью — выкручивайтесь как сможете. В принципе, их незавидная доля ничем не отличается от той, что уготована каждому из нас. Но мы-то привычные, нас-то приучили. А как подумаешь о них... Здесь рисуются картины похлеще, чем «Жириновский в метро».