Российская политическая оппозиция долго пыталась развернуть масштабные выступления на платформе «Стратегии-31» либо «Дня гнева». Результат плачевен. «Стратегия», после некоторого подъема в середине прошлого года (на «Маяковку» выходило до двух тысяч человек), начала регрессировать. Возможно, был достигнут определенный «потолок» роста, было мобилизовано все население столицы, готовое протестовать под абстрактно правозащитными и политическими лозунгами.
Далее организаторы митингов переругались между собой и начали устраивать одновременно два разных действа на одной площади. Людмила Алексеева, согласившаяся с уступками московских властей, выступала на легальном митинге, а Эдуард Лимонов и часть московской «Солидарности» предпочитали «мученический» PR несогласованных акций и закономерных административных задержаний. В условиях склок между оппозиционным начальством интерес к «Стратегии» начал падать даже среди политически ангажированных москвичей — на последних митингах число участников вновь снизилось до нескольких сотен.
После 31 марта Людмила Алексеева заявила, что формат «Стратегии» необходимо менять и что она уходит с Триумфальной площади. Старейший российский правозащитник будет теперь работать над разработкой новых форм протеста — например, над культурно-массовыми мероприятиями, цель которых будет состоять в защите Конституции и института свободных выборов. Почему народ, ранее холодно относившийся к митингам, вдруг должен валом повалить на оппозиционные культурно-массовые мероприятия, непонятно.
В провинции успехи «Стратегии-31» тоже невелики. Хотя оппозиционные СМИ говорят каждое 31-е число, что «в десятках российских городов прошли митинги в защиту свободы собраний», на деле, стоит только изучить фотографии с места событий, становится понятно, что «митинги», как правило, — это обычные пикеты количеством участников от трех до тридцати. Исключение — Питер, но и там до размаха «марша несогласных» 2007 года далеко — выходят не тысячи, а сотни. А в русской глубинке защищают 31-ю статью небольшие местные общины либералов и леваков. Забавно, что нередко в регионах эти безобидные пикеты и не запрещают вовсе, а вполне послушно согласовывают. Пикетчики стоят на пустынных площадях с плакатами в защиту свободы собраний и выглядят тоскливо.
В то же время Россию регулярно сотрясают по-настоящему мощные акции протеста. Только вот природа этого протеста несколько иная. Калининград содрогнулся от многотысячного митинга, направленного против одиозного губернатора и его непродуманной социальной политики. Главными вдохновителями и организаторами этой акции были местные гражданские активисты, поддержать которых хватило ума у региональных и федеральных оппозиционных политиков. Этот митинг с четкими и выстраданными горожанами требованиями, по сути, сверг губернатора Георгия Бооса. Сейчас ушедший с поста Боос, по данным «РБК daily», готовится исполнять роль Наполеона в рок-опере Рыбникова «1812».
Наполеоновские планы брянских «сильных мира сего», планировавших в 2009 году отдать часть городского рынка под застройку, потерпели крах, натолкнувшись на массовое сопротивление торговцев, того самого среднего класса, о необходимости защиты которого так много говорят либеральные политики. Несколько тысяч человек устроили шествие по центру Брянска, одни, без либералов, озабоченных 31-й статьей. Люди своего добились, рынок сохранился.
Вывод напрашивается сам собой: если оппозиция хочет стать ближе к людям, популярнее и успешнее, ей, скорее всего, придется пересмотреть привычные форматы своих действий. Привычные, но не близкие абсолютному большинству наших сограждан митинговые темы.
Комментирует Михаил Шнейдер, ответственный секретарь Федерального политсовета движения «Солидарность»
На протяжении последних нескольких месяцев я сам принимал участие в акциях в рамках «Стратегии-31». Мое присоединение к выступающим произошло ровно год назад, когда в оргкомитет акций вошла Людмила Алексеева. И с самого начала мое отношение к перспективам этих мероприятий было скептическим.
Еще тогда, прошлой весной, меня уверяли, что число участников будет расти, и оно действительно росло. Но не теми темпами, какими хотелось бы. Не удалось сделать мероприятия по-настоящему массовыми. Рост был на 200—300, может быть, иногда на 500 человек. Но вот если бы в первый раз вышла тысяча, затем две, а на третий раз и пять, можно было бы говорить о какой-то динамике. О том, что формат акций себя оправдывает. Приходилось же считать, сколько нас сегодня: 650 или 700. Численность стабилизировалась. Прироста не было.
Однако нельзя сказать, что использовавшийся ранее формат акций себя исчерпал. Пока какая-то группа людей что-то делает, пока эти действия влияют на решения, принимаемые властью, на ситуацию, пусть они этим и занимаются.
Новый же формат акций — как бизнес-проект. Точно сказать, что вот эта идея будет иметь успех, нельзя. Приживется — хорошо. Не приживется — нужно будет возвращаться к старому формату или экспериментировать дальше. Пусть Людмила Алексеева и Лев Пономарев попробуют привлечь деятелей искусства. Посмотрим, что из этого получится.
По сути, разделение форматов уже произошло, когда Борис Немцов стал организовывать акции отдельно от правозащитников.
Сейчас те, кто принимал участие в единых мероприятиях, стоят на перепутье: ходить ли на согласованные с властями акции вместе с Алексеевой, где будут выступать и деятели искусства, или присоединиться к Немцову?
Какой выбор сделает большинство из уже выходивших на улицы россиян, пока не ясно. Я, возможно, буду посещать и те, и другие мероприятия.
Материал подготовили: Роман Попков, Сергей Шурлов, Александр Газов