Алла Джиоева, получившая, по частично обнародованным данным Центризбиркома республики, большинство голосов, объявила себя законно избранным президентом ЮО и приступила к формированию Государственного совета, куда вошли десять человек из ее предвыборного штаба.
Госсовет должен стать временным органом власти, до того как будет сформировано официальное правительство. Джиоева раскритиковала власти республики за отказ признать результаты президентских выборов: «Игнорируя волеизъявление народа, руководство Южной Осетии своими неконституционными действиями поставило себя вне закона, объявив выборы недействительными. И это было единственно правильным решением с моей стороны».
Сложившаяся ситуация невыгодна всем сторонам конфликта. С одной стороны, кто бы ни занимал кресло президента Южной Осетии, он вынужден, мягко говоря, прислушиваться к мнению Москвы. Потому что добрая воля РФ — единственный фактор, обеспечивающий существование маленькой кавказской республики. С другой стороны, российскому руководству выгодно было бы продемонстрировать миру, как маленькая, но реально независимая страна, отстоявшая при поддержке России свою независимость, успешно строит демократию.
NB: в цивилизованном мире слово «демократия» принято употреблять без прилагательных — особенно таких, как «суверенная» и «управляемая». И поэтому скандал, из которого торчат уши отечественной Администрации президента, выглядит некрасиво, особенно в преддверии выборов в российский парламент, которые и сами обещают быть весьма скандальными.
С вопросом о причинах и возможных последствиях южноосетинского выборного пата «Особая буква» обратилась к Сергею Жаворонкову, старшему эксперту Института экономики переходного периода.
Наш собеседник убежден, что в маленькой республике, население которой составляет несколько десятков тысяч человек, осуществить масштабные фальсификации на выборах — а это стало формальным поводом для отмены их результатов — невозможно. И неслучайно речь идет об «абстрактных нарушениях» во время избирательной кампании. «В таких нарушениях можно обвинить кого угодно, в том числе действующую власть».
В качестве примера применения грязных технологий высшими властями Жаворонков привел почти анекдотическую историю снятия Виктора Черепкова с выборов мэра во Владивостоке: его остановили бомбой, которая, правда, не взорвалась, но была очень удачно «случайно» обнаружена, причем при адской машине было текстовое послание «Городу от мэра».
Что касается нынешних выборов в Южной Осетии, то, по мнению нашего собеседника, более чем сомнительным с точки зрения закона является недопущение к участию в них Дзамболата Тедеева, главного тренера сборной России по вольной борьбе: он якобы не прожил достаточное количество лет на территории Южной Осетии. Эту претензию как подтвердить, так и опровергнуть затруднительно, поскольку между РФ и ЮО нормальной границы нет.
«В Южной Осетии имел место феномен опрокидывающих выборов, — отмечает Жаворонков. — Голосовали не за достоинство оппозиционного кандидата, а против действующей власти, против установленной при Кокойты диктатуры».
О перспективах эксперт высказывается осторожно: «Дальнейшее зависит от соотношения количества вооруженных сторонников, и здесь мне сложно дать прогноз. Желающих поменять власть в Осетии достаточно, учитывая, что на республику льется золотой дождь из российского бюджета. По этой же причине действующая власть будет защищаться до последнего».
Но не исключен и мирный сценарий, как на выборах президента Абхазии, когда Сергей Багапш победил путинского кандидата Хаджимбу. Тогда Россия даже грозила санкциями Абхазии, но в итоге были объявлены новые выборы, на которых Багапш и Хаджимба пошли как кандидаты в президенты и вице-президенты соответственно, причем Хаджимба вскоре оставил вице-президентский пост. «Если оппозиции сейчас не удастся перевести под свой контроль правительственные учреждения, армию и милицию, возможно новое коалиционное соглашение между действующей властью и оппозицией», — полагает наш собеседник.
Говоря о возможности «майдана», Жаворонков считает такой сценарий вполне реальным: «Постсоветские кавказские общества знают такие сценарии. Власти в Грузии, Армении, Азербайджане менялись в результате государственных переворотов. Вспомним события в Карачаево-Черкесии в 2004 году, когда зять президента пострелял большую группу людей, и разгневанные родственники погибших взяли штурмом президентский дворец, и глава республики вынужден был бежать через черный ход».
Кавказские общества — специфические, там лояльность клану и этносу важнее, чем лояльность Москве и «Единой России», рассуждает аналитик. Там многое решается путем силового ресурса: у кого больше людей и автоматов, тот берет то, что ему, как он считает, «принадлежит», а потом предлагает Москве договариваться.
«Например, пару лет назад в Дагестане назначенного Москвой начальника налоговой службы вышвырнули из здания. И федеральная власть признала, что этот человек не может исполнять обязанности. На Кавказе легко провести мобилизацию по кланово-этническому принципу. Если мне мой старший в клане отдает приказ, куда идти, кого бить, какие здания занимать, я не стану заморачиваться легитимностью и экономической программой кандидата, а сделаю так, как прикажет старейшина. Это серьезный ресурс. В наших более атомизированных обществах этого нет», — уверен Сергей Жаворонков.
Материал подготовили: Владимир Титов, Мария Пономарева, Александр Газов