Многотысячное собрание на Болотной площади 10 декабря явилось полной неожиданностью для всех — и для властей, и для оппозиции. Пробуждение народа из многолетней спячки состоялось — сомневаться в этом рискнет только очень неумный человек. Это оказалось обусловлено целым комплексом причин. Тут и политическое фиаско Кремля и «кремлевских», которые, осуществив рейдерский захват всей полноты власти, не выдержали взятой ноши: системный кризис во всех областях жизни страны не отрицают даже охранители на окладе. Тут и нарушения на парламентских выборах, массовый характер которых отмечают все — от несистемной оппозиции до Следственного комитета РФ. С другой стороны, доступный всем Интернет (во всяком случае, в городах) обеспечил беспрепятственное распространение неподконтрольной и неподцензурной информации. Люди, которые просматривали политические новости наискосок раз в три дня и пожимали плечами в ответ на блоговолны, призывающие защищать Химкинский лес, все же сравнивали неофициальную информацию, официоз и то, что видят вокруг себя, сами, своими глазами. И закономерно приходили к выводу: кремлевский политрук врет. Врет, разумеется, не из любви к искусству, а из корыстных побуждений. Именно эти люди и составили абсолютное большинство на митингах 10 и 24 декабря.
Однако между двумя митингами — дистанция огромного размера. За бесспорным, но тактическим успехом митинга на Болотной площади последовала череда скандалов, взаимных обвинений, угроз и провокаций. Размежевание наметилось по двум линиям: между «несистемной» и «парламентской» оппозицией и между националистами и либералами. «Несистемные» требовали от оппозиционных депутатов немедленно сдать мандаты — те отвечали, что это было бы предательством по отношению к избирателям. Хотя очевидно: если бы члены оппозиционных фракций отказались от мандатов, новоизбранная Дума прекратила бы работу, не начав ее. А если бы оппозиционные депутаты не побоялись возглавить народный протест (а не только ворчать на «рвущихся к власти оранжевых»), последствия были бы тектоническими по масштабам.
Другая линия разлома пролегла, как сказано выше, между националистами и либералами. Вернее, они и прежде не отличались особой взаимной любовью. Просто сейчас их неразрешимые противоречия особенно обострились вместе с общим обострением политической обстановки. Тут можно вспомнить и множество статей в либеральных СМИ с общим рефреном «Да как вообще можно пускать русских нацистов на демократический митинг?», и попытка националистов занять все «площадки» в центре города, чтобы самим выступить в качестве хозяев митинга, и опубликованный в журнале Slon.Ru список выступающих, в котором было много деятелей культуры и искусства, но не нашлось места ни одному националисту.
Этот список является плодом фантазии, и иначе, как провокационный вброс, его рассматривать нельзя. Впрочем, провокационное раздувание противоречий предугадать было легко. Непримиримым оппонентам всегда проще рассориться, чем попытаться договориться между собой. Проблема в том, что за годы бесперспективного безвременья российские политики утратили, пожалуй, самое важное для публичного деятеля качество — умение договариваться. Не ложиться под спонсора, не нагибать «вассалов», а определять приоритеты и искать возможность взаимодействия с теми, у которых приоритеты такие же. Зачем договариваться с оппонентами, зачем искать пути победы над общим врагом, если он принципиально непобедим?
Теперь оппозиции придется в рабочем режиме учиться быть политиками.
Реакция Кремля на нежданную «русскую весну» оказалась несколько суматошной, но в целом логичной. Тандем действовал в соответствии с давно распределенными ролями. Дмитрий Медведев озвучил наскоро составленный манифест о всяческих вольностях, в то время как старший царь в своей «чисто пацанской» манере сравнил участников акций протеста с «бандерлогами» и «контрацептивами». Одновременно профессиональные паникеры принялись продвигать слух, что теперь на акции протеста никто не выйдет, потому что все требования выполнены. То есть почти выполнены. То есть непременно будут выполнены после дождичка в 2013 году, но на демонстрацию выходить не надо, потому что никто не выйдет. Тем более что второй царь пообещал людишкам вольности вне всякой связи с митингами, а потому, что давно хотел это сделать, да все никак случая не было.
Митинг состоялся. Не сбылись надежды одних и опасения других, что в этот раз соберется меньше народу, чем две недели назад. Уже за полтора часа в метро было полно людей с белыми ленточками, а на проспекте Сахарова собралась внушительная толпа.
Итоговую численность митинга оценивали «как всегда». В официальном отчете ГУВД было «до 30 тыс.» (впрочем, эту абсолютно лживую цифру постеснялись цитировать даже охранители на окладе), а с трибуны в разгар митинга огласили число на 100 тыс. больше. Расчеты, проведенные аналитиками-энтузиастами, показывают, что на митинге одновременно присутствовало от 50 до 80 тыс. человек.
Что ж, если в оценке количества участников оппозиционного (да и какого бы то ни было) митинга в России спор идет о десятках тысяч — значит, что-то в стране необратимо изменилось.
Основную массу, подавляющее большинство, составили, как и на Болотной площади, люди, не входящие ни в какие политические группировки. Однако это была не бездумная, послушная стадному инстинкту масса, а граждане, остро воспринимающие происходящее. Это доказывает множество самодельных плакатов, в которых народное остроумие развернулось во всей силе. Владимиру Владимировичу не следовало острить по поводу «контрацептивов». На карикатурах острослов всея Руси и вдохновившее его резиновое изделие переплетались в самых причудливых комбинациях. Некоторые демонстранты попросту надули и подняли на палках те самые изделия с надписями «Путин» и «Чуров». Не были забыты и «бандерлоги». На одних плакатах «национального лидера» именовали «земляным червяком», другие указывали, что «бандерлоги — в ЦИКе».
Организаторам удалось добиться относительного паритета всех политических направлений. Хотя определенные претензии к подборке ораторов все же есть. Доля «деятелей культуры и искусства» среди них была неоправданно велика. Нет, это замечательные, милые люди. И выступление, скажем Александра Кортнева (группа «Несчастный случай») с его песней-памфлетом «Шла Саша по шоссе» ничуть не производило впечатления «музыкальной паузы» или натянуто-пафосной «песни про тесто». Просто каждый должен заниматься своим делом. Художник должен заниматься в первую очередь искусством, гражданский деятель — политикой, но никак не наоборот. Иначе создается впечатление, что некоторые «вожди», не надеясь на свою личную харизму, пытаются спрятаться за спины популярных артистов, чтобы те приманили им «паству».
Конечно, люди пришли не на «митинг-концерт», а на полноценный политический митинг. И среди организаторов, и среди рядовых участников наличествовали люди разных, подчас полярных убеждений. Прав Дмитрий Быков, сказавший, что многообразие лучше серости, и прав Константин Крылов, который приветствовал «тех, кто аплодирует, и тех, кто свистит», поскольку и свист, и аплодисменты означают, что здесь собрались неравнодушные люди.
Порцию аплодисментов и порцию свиста получили большинство ораторов, что естественно: у каждого общественно значимой фигуры имеются как приверженцы, так и противники. Правда, несколько раз митинг проявил похвальное единодушие. Верхнюю строчку антирейтинга народных симпатий заняли Ксения Собчак и Михаил Кудрин (бывший министр так расстроился неласковым приемом, что ушел, даже не окончив речь). Приглашение этих персонажей можно рассматривать как очень толстый троллинг со стороны организаторов. Глупо было бы надеяться, что народ как-то по-другому встретит профессиональную гламурницу, более чем близкую «национальному лидеру», или чиновника, который и сейчас бы крепил вертикаль власти, если бы его не выгнали за длинный язык и непочтительность к младшему царю.
Остается только порадоваться, что на митинге так и не показались первый и последний президент СССР (его краткое приветствие, зачитанное со сцены, многие присутствующие восприняли скептически) и актриса Лия Ахеджакова. Эта экзальтированная особа однажды уже хорошо «высказалась» публично в ночь с 3 на 4 октября 1993 года.
С другой стороны, были те, кого собравшийся народ принял с единодушным одобрением. Это Сергей Удальцов (сам он по известным всем причинам не мог присутствовать на митинге, поэтому было показано его видеообращение) и Алексей Навальный.
Лидер «Левого фронта», бесспорно, снискал всеобщее уважение своим страстотерпством. Можно не соглашаться с его политическими убеждениями, но борьба против несправедливости, которую он ведет в прямом смысле слова не на жизнь, а на смерть, не может не вызывать уважения.
Гораздо интереснее феномен Навального, которому премудрые конспирологи выдумывают объяснение одно другого кошмарнее (его уже объявили и «вторым Ельциным», и марионеткой-подставой, и всем, чем в таких случаях объявляют). Действительно: человек из Интернета, формально не связанный ни с одной политической силой, в то же время пользующийся массовой поддержкой, — это не может не вызывать обоснованных подозрений. Рискну предположить, что популярность Навального зиждется на таком редком для современного российского политика качестве, как принципиальность.
После митинга мне довелось побеседовать с несколькими его рядовыми участниками. Разные во всех отношениях люди едины в стремлении довести начатое дело до конца. Людей элементарно достали ложь и презрение тех, кто возомнил себя хозяевами страны. В то же время люди реально опасаются, что участники акций протеста не смогут преодолеть взаимные противоречия — а подчас и откровенную ненависть.
Это касается как профессиональных политиков, так и тех, кто в декабре 2011 года вышел на митинг в первый-второй раз в жизни.
Перефразируя одного кровожадного охранителя на окладе, скажем так: это гражданское общество, деточки, здесь могут и освистать. Причем это могут сделать те, кого вы считаете если не союзниками, то как минимум партнерами, людьми общих с вами интересов. Надо учиться с этим жить.
Нет, есть, конечно, варианты. Можно ходить строем, в такт махать флажками, дружно, по команде дирижера, орать «Ура!» или «Позор!». Стратегия нашистов, наверное, не подходит гражданской оппозиции в принципе. Можно разбежаться по углам, устраивать трогательные междусобойчики, где все будут друг друга любить и обожать, — и удивляться, отчего же это «простые россияне» нашу героическую борьбу игнорируют. Такова была политика оппозиции последние много лет.
Хватит.
Именно сейчас ситуация в стране реально может измениться в лучшую сторону. Нельзя упустить такой момент. И сейчас гражданской оппозиции вовсе не обязательно вымучивать саморассыпающиеся коалиции с громкими названиями. Нет нужды «наступать на горло собственной песне» и делать вид, что забыли о противоречиях. Главное — помнить о приоритетах.
Материал подготовили: Владимир Титов, Роман Попков