Следственный комитет приводит конкретные примеры бездействия прокуратуры или даже противодействия с ее стороны. Так, надзорное ведомство отказалось возбуждать дело по статьям 125 («оставление в опасности») и 156 («неисполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего») Уголовного кодекса РФ в связи со смертью 11-летнего мальчика в Ногинске. Следствие уверено, что мать ребенка-инвалида не только не ухаживала за ним, но и обращалась крайне жестоко, что и привело к смерти мальчика.
Кроме того, в рамках расследования уголовного дела в отношении сотрудника СИЗО-2 УФСИН по Московской области Александра Красюка, который в состоянии алкогольного опьянения сбил на машине четверых детей, следствие ходатайствовало о его аресте. Однако прокуратура высказалась против такой меры.
СКР будет обжаловать те решения органов прокуратуры Московской области, которые мешают объективному расследованию уголовных дел о преступлениях в отношении детей. «Складывающаяся в последнее время практика отмены органами прокуратуры Московской области постановлений о возбуждении уголовных дел по фактам гибели и травмирования детей вызывает по меньшей мере недоумение», — заявили в управлении взаимодействия со СМИ ведомства.
Казалось бы, все правильно. Факты приводятся вопиющие. Однако возникает несколько вопросов.
Первый: неужели СКР столь открытая и демократичная структура, что готова предоставить на суд общества все перипетии взаимодействий между правоохранителями? Разве так было всегда? Заметили огрехи в работе коллег и тут же поделились со всей страной? Сложно вспомнить прецеденты столь откровенного пиара. Хотя за ведомством Бастрыкина такое водится…
Почему нельзя было обжаловать решения подмосковных прокуроров в Генпрокуратуре и подождать решения?
Второе. СКР приводит три примера. Да, они чудовищны: до смерти замученный ребенок-инвалид, покончившая с собой школьница и фсиновец-беспредельщик. Но ведь СМИ, подхватив новость, уже вовсю пишут о массовости… Привыкшие проглядывать заголовки новостей, а не вникать в суть граждане теперь уверены, что все поголовно прокуроры Подмосковья — монстры, покрывающие убийц малышей. Но ведь это не так.
Видимо, действительно в трех конкретных случаях, о которых пишет сайт Следственного комитета, имела место либо халатность, либо коррупция. Но у нас, к несчастью, в любом городе каждый день море таких преступлений. И в Подмосковье, наверное, и сажаются, и наказываются те, кто наносит вред детям. Но вряд ли теперь кто-то об этом вспомнит. Все, ярлык висит.
Складывается впечатление, что подчиненные Александра Бастрыкина, воспользовавшись промашками в работе прокуратуры, намеренно вынесли информацию на всеобщее обсуждение. Теперь остается ждать ответа Юрия Чайки.
В этой затяжной войне проигрывают только граждане страны. Вряд ли на работе обоих ведомств положительно сказывается то, что они тратят силы и время на борьбу друг с другом. Честное слово, лучше бы детей защищали.
Комментирует Владимир Жеребенков, председатель президиума Межрегиональной коллегии адвокатов «Закон и человек», экс-старший следователь Следственного комитета при МВД РФ
Скандалы с расхождением позиций прокуратуры и Следственного комитета по тому или иному уголовному делу происходят во всех регионах. Но с прошлогодним скандалом вокруг «крышевания» игорного бизнеса, личностными отношениями между руководителями ведомств они не связаны.
Когда принимали положение о создании СКР, прокуратуру практически убрали от надзора — не прописали в нем соответствующие полномочия по надзору за деятельностью новой суперструктуры. В то же время в законодательстве, регламентирующем деятельность собственно прокуратуры, эта ее функция прописана четко. В такой ситуации каждый орган — прокуратура и Следственный комитет — руководствуется своими, противоречащими друг другу документами.
В общем, отношения между ведомствами законодательно не урегулированы. СКР взял на себя огромные полномочия и предполагал, что будет самостоятельно карать, миловать и над собой надзирать. Самое интересное, что такие службы процессуального контроля в комитете есть. А тут еще в надзор вмешиваются, как считают в СКР, со стороны.
Следственный комитет сегодня немного «захлебнулся». Есть и заказные дела, и фальсификации дел, много следователей совершают проступки, несовместимые с их должностями. Все это говорит о том, что мы не имеем общего надзора, контроля над ведомством.
Беда в том, что руководство СКР и ГП ревностно относятся друг к другу и не могут прийти к пониманию того, что они делают общегосударственное дело, стоят на страже интересов и прав граждан. Скорее силовики стоят на страже своих интересов.
Поэтому подобные конфликты между ними будут продолжаться. Президенту или парламенту необходимо выходить с инициативой четко разграничить полномочия каждой из структур. Прокуратуре же, безусловно, надо вернуть полномочия по контролю, а ее рекомендации сделать обязательными к исполнению сотрудниками СКР. Сейчас же в ответ на требования прокуроров они просто отписываются: не считаю нужным выполнять и не буду.
Вспоминая прошлогодний скандал вокруг подпольных казино, необходимо иметь в виду: причина того, что сотрудники силовых ведомств, включая Генпрокуратуру и Следственный комитет, позволяют себе подобное, заключается в отсутствии ротации кадров. Некоторые из руководителей сидят на своих постах десятилетиями. Они срослись друг с другом, возникли корпоративные интересы. Годами работая на одной территории, люди чувствуют себя князьками, превращаются в государственный криминал.
Нужно «тасовать колоду» — переводить руководителей с одной территории на другую после, к примеру, трех лет работы. Такая простая профилактика коррупции.
Материал подготовили: Мария Пономарева, Александр Газов