На совместной пресс-конференции с Евгением Шевчуком он высказался еще более конкретно. На вопрос, признает ли Москва независимость Приднестровья, Карасин ответил так: «Мы видим будущее Приднестровья в качестве особого района с особыми международно признанными гарантиями в составе нейтрального молдавского государства».
Противостояние на Днестре, перешедшее в 1991—1992 году в стадию настоящей войны, вызревало не один год. К началу 90-х к власти в Молдавии, как и в большинстве бывших советских республиках, пришли ультранационалистические силы. В новой молдавской элите популярна была идея о присоединении к Румынии. Эта идея была встречена в штыки (в переносном, а потом и в прямом смысле) на левом берегу Днестра, где преобладало славянское население — русские и украинцы: присоединение к Румынии превратило бы их в угнетаемое национальное меньшинство.
Распад Союза ССР и образование независимой Молдовы способствовали разрастанию конфликта. В начавшейся вскоре полномасштабной войне, помимо молдавских и приднестровских вооруженных формирований, участвовали казачьи отряды и многочисленные добровольцы из России (на стороне ПМР). На стороне Молдовы воевали добровольцы (а также, по сведению из ряда источников, военные специалисты) из Румынии.
К защитникам Приднестровья присоединились и офицеры 14-й российской армии. Это обстоятельство в конце концов предопределило фактическую победу Приднестровья: Кишинев утратил власть над Левобережьем, хотя и не признал суверенитета республики. В июле необъявленная война на Днестре закончилась, а Ельцин и молдавский президент Снегур подписали в присутствии приднестровского президента Смирнова соглашение «О принципах урегулирования вооруженного конфликта в Приднестровском регионе Республики Молдовы».
Последующие 20 лет Приднестровская Молдавская Республика существовала в неопределенном статусе. Ни одно государство мира не признало фактическую независимость республики. Не признавала ПМР и Россия, формально называя Левобережье частью Молдовы, хотя и оказывала республике помощь, без которой та не могла бы существовать в принципе. Кроме того, там оставался российский воинский контингент, что дало повод молдавским националистам и их сторонникам в других странах говорить о российской оккупации молдавской территории.
Между тем в 2003 году Дмитрий Козак, заместитель главы администрации президента РФ, предложил план урегулирования. Согласно ему, Молдова становилась «асимметричной федерацией», Гагаузия и Приднестровье получали широкую автономию, а на левом берегу Днестра размещались российские войска. Под давлением ОБСЕ и выступлений молдавских националистов президент Молдовы Владимир Воронин отверг этот план, объявив, что он ведет к признанию независимости Приднестровья. В 2005 году аналогичный план урегулирования предложил президент Украины Виктор Ющенко. В плане было особо оговорено, что ПМР может выйти из состава Молдовы в случае, если она перестанет существовать как независимое государство.
В то же время сами приднестровцы мечтали о присоединении к РФ. За это проголосовали более 90 процентов участников референдума, прошедшего в 2006 году на территории непризнанной республики. Однако российские руководители не оценили этот порыв.
Спустя без малого шесть лет политическое руководство России устами Карасина в очередной раз подтвердило свою позицию: Приднестровье будет частью Молдовы.
После распада СССР на его территории началась вторая волна сепаратизма. Образованные еще в советское время автономии — или просто территории с преобладающим «нетитульным» населением — сопротивлялись великодержавным устремлениям новых «независимых государств». Крым с преобладающим русским и значительной долей татарского населения добился статуса автономии в составе Украины. В населенном по преимуществу русскими Нарвском районе Эстонии в 1993 году состоялся референдум, большинство участников которого выступили за автономию, однако ни официальный Таллин, ни Россия, чья внешняя политика в те годы состояла из одних лишь уступок и компромиссов, ни международное сообщество не признали итогов голосования.
Абхазия, Южная Осетия и Нагорный Карабах, как и Приднестровье, добились фактической независимости в результате кровопролитных войн. Однако эти республики существуют «на птичьих правах». Россия признала независимость Абхазии и Южной Осетии только после войны 2008 года — в противном случае действия российской армии против грузинской однозначно расценивались бы как агрессия. Правда, большинство стран мира, за исключением нескольких рифов и атоллов в Тихом океане, не подержали Россию в этом вопросе. А до августа 2008 года и российские руководители говорили об этих республиках как о «неотъемлемой части Грузии».
Кроме того, руководители России активно вмешивались во внутриполитическую жизнь «непризнанных республик», стремясь утверждать во главе их лояльных Москве руководителей. Не всегда это вмешательство шло на пользу двусторонним отношениям — достаточно вспомнить президентские выборы в Абхазии в 2004 году и в Южной Осетии в 2011-м.
В целом позицию Москвы относительно «непризнанных республик» трудно назвать последовательной. Хотя с точки зрения геополитической игры такая стратегия имеет право на существование. Но заявление Карасина можно рассматривать как сигнал о смене внешнеполитической парадигмы. Это первый прецедент, когда российский чиновник в присутствии приднестровских лидеров заявляет, что Россия будет добиваться присоединения ПМР к Молдове. Возможно, и у руководителей других «непризнанных республик», обязанных своим существованием российской поддержке, появился повод для беспокойства. Так это или нет — мы спросили у наших экспертов.
Леонид Калашников, первый заместитель председателя комитета Госдумы по международным делам, считает, что нельзя проводить прямые параллели между Приднестровьем и Абхазией с Южной Осетией — хотя бы потому, что ПМР не имеет границы с РФ.
В то же время определенные параллели существовали и существуют. «Если вспомнить, относительно Южной Осетии и Абхазии мы всегда употребляли термин, что эта территория является неотъемлемой частью Грузии — в свое время, до того как случилось то, что случилось», — напомнил Калашников.
Слова Виктора Карасина, рассуждает наш собеседник, ни в коем случае не следует считать оговоркой — очевидно, что Россия попытается осуществить в регионе план Козака девятилетней давности. В пользу объединения ПМР и Молдовы говорит и то, что в настоящее время на правом берегу Днестра меньше сторонников объединения с Румынией, нежели 20 лет назад. Несмотря на то что нынешнее политическое руководство Молдовы ориентировано на интеграцию с Евросоюзом, республике логичнее искать экономических партнеров на Востоке — в России и на Украине. «Молдова — сельскохозяйственная страна, и в Евросоюзе ее продукция, грубо говоря, никому не нужна — по причине низкого качества», — уточняет депутат.
Подобной точки зрения придерживается и Владимир Жарихин, заместитель директора Института стран СНГ.
«Никакой другой позиции по Приднестровью у России не было, и изменений, соответственно, нет, — говорит он. — Вот если бы Россия сказала: мол, мы поддерживаем стремление Приднестровья к независимости — вот это было бы изменением позиции».
Российская позиция была выражена еще в меморандуме Козака, напоминает Жарихин.
Он отмечает, что между Молдовой и ПМР сохраняются «человеческие, гуманитарные связи»: так, приднестровская футбольная команда «Шериф» является чемпионом Молдовы. Ничего подобного не наблюдается во взаимоотношениях Азербайджана с Нагорным Карабахом и Грузии с ее беглыми автономиями. Психологический климат отношений между двумя Молдавиями можно считать почти нормальным, если только его не подорвет новая война. А поскольку агрессия с правого берега Днестра маловероятна, существуют все предпосылки для создания в рамках бывшей Молдавской ССР единого федеративного или конфедеративного государства.
«Я приднестровским коллегам всегда говорил: рассматривайте это не как присоединение Приднестровья к Молдове, а скорее присоединение Молдовы к Приднестровью. Помимо всего прочего, надо учитывать промышленный потенциал ПМР, который превосходит молдавский. Не исключено, что в будущем политические лидеры ПМР будут определять политику Кишинева», — подытожил Владимир Жарихин.
Материал подготовили: Игорь Волков, Александр Газов