Организационные мероприятия Коммунистической партии и «Справедливой России» проходили на фоне общественных процессов, которые пессимистично настроенные наблюдатели называют «спадом протестного движения» и «ужесточением политического режима».
Решение лидеров «СР» и КПРФ дистанцироваться от этого идущего на спад движения сенсационным не назовешь. Наиболее популярные комментарии по этому поводу — горько-ироничные, типа «сотрудники Администрации президента Геннадий Зюганов и Сергей Миронов возвращаются в строй». Действительно, в контексте тотального политического контрнаступления Кремля, выражающегося в целом комплексе мероприятий — от реакционных поправок в законодательство до арестов активистов, — вполне логичным выглядит «просьба» к парламентской оппозиции отодвинуться от оппозиции непарламентской для усугубления политической изоляции последней.
Вот только господа Миронов и Зюганов, скорее всего, эту «просьбу» восприняли с радостью и долго уговаривать себя не дали. По большому счету и Миронов, и Зюганов, и их ближайшее окружение в высшем руководстве партий ни одного дня не чувствовали себя комфортно в том «дивном новом мире», который наступил после 5 декабря 2011 года. Но пока протест нарастал, многим казалась вероятной ситуация, при которой власть, потрясенная неприязнью многотысячной улицы, скажет: «Ну ладно, где там у вас гражданское общество, давайте серьезно поговорим». И Миронов, Левичев, Зюганов, Мельников и другие скажут: «А вот и мы, гражданское общество, слушаем ваши предложения».
Сейчас, спустя почти год, всем очевидна смехотворность подобных надежд и планов. Очевидна она и парламентской оппозиции, поспешающей от суровой уличной реальности со все менее внушительными митингами и все более серьезным полицейским давлением обратно в тепло коридоров Охотного Ряда, к привычной жизни.
Другой вопрос: получится ли припеваючи зажить, как встарь, у эсеров и у коммунистов? У коммунистов — скорее всего, да, у эсеров — скорее всего, нет.
КПРФ сумела отыграть прошедший политический сезон более-менее аккуратно, балансируя на системном и внесистемном стульях. Коммунисты отряжали свою краснознаменную колонну во главе с второстепенными партийными функционерами на «Марши миллионов», но в руководящие структуры протестных акций не входили. Лидеры КПРФ восприняли и охотно тиражировали словосочетание «жулики и воры» и вообще резко, в разы, усилили критику системы, но и не забывали повторять о «гибельности для России оранжевой проказы». Думская фракция красных поддержала «итальянскую забастовку» эсеров во время чтения поправок к закону о митингах, но проголосовала за другие одиозные законы — например, об «НКО — «иностранных агентах» и о госизмене. Словом, Геннадий Зюганов и Ко пофрондировали в меру, но сохранили рукопожатность для Старой площади и Кремля.
А вот у «Справедливой России» с рукопожатностью дела из рук вон плохи, пардон за тавтологию. Партия Сергея Миронова в один момент, похоже, всерьез почувствовала себя словно в 1989 году. И несколько месяцев действовала соответствующим образом. Дело тут не только в обоих Гудковых и Илье Пономареве, которые, судя по всему, сделали свой выбор окончательно. Дело во всем руководстве «СР», которое устраивало бодрые «десанты» в Астрахань — «прогуляться по улицам свободного города», в полном составе являлось с белыми ленточками на заседания Госдумы, саботировало абсолютно все единороссовские законодательные инициативы и вообще вело себя самым «непотребным» образом.
Пришло время расплаты. И, вполне возможно, отчаянные попытки отмежеваться от несистемной оппозиции и поставить на место партийных «белоленточников» — шаг очень запоздалый.
Стало известно, что партия «Родина» и «Российская партия пенсионеров» (РПП), участвовавшие в подписании в 2006 году соглашения о создании «Справедливой России», расторгли соглашение с партией Миронова, которую уже публично назвали «политическим Франкенштейном». Лидеры «Родины» и РПП Алексей Журавлев и Игорь Зотов подписали между собой новое соглашение, в котором призвали своих сторонников покинуть «Справедливую Россию».
Верные партийному руководству справедливороссы бодрятся, расценивают демарш Журавлева и Зотова как дело рук Старой площади и говорят, что большинство членов «СР» не покинут. Так или иначе, звоночек неприятный, особенно если учесть, что он прозвенел уже после покаянной партконференции. Следовательно, покаяние не произвело впечатления на «целевую аудиторию».
Если вспомнить, что одновременно фракцию эсеров в Госдуме продолжают дробить, откалывая от нее депутатов по одному, то подозрения о запоздалости покаяний усиливаются.
Безусловно, для Сергея Миронова и других лидеров самым правильным было бы осознать, что вновь становиться оппозицией его величества поздно, и избрать линию поведения а-ля Геннадий Гудков — на умеренном фланге несистемного протестного движения. Но такая перспектива для номенклатурного типа мышления выглядит совершенно инопланетной.
Что касается перспектив «Гражданской платформы», учредительный съезд которой также состоялся в минувшие выходные, то этой структуре каяться решительно не за что. Господин Прохоров, тепло рассуждая о Координационном совете оппозиции и «рассерженных горожанах», находится «в своем праве». Для того его и отправили вдаль от родных «алюминиевых пенатов» в политику, чтобы у Кремля был кто-то, кто будет о таких вещах говорить — дружелюбно, но абсолютно для Кремля безопасно.
Комментирует Павел Салин, политолог
Я не считаю, что «Справедливая Россия» имела какие-то бонусы оттого, что некоторые ее члены участвовали в протестном движении. Их успех на выборах 2011 года объясняется тем же, чем и успех ЛДПР и КПРФ. Люди, недовольные политикой «Единой России», голосовали за оппозиционные партии, которые могли пройти. Поэтому даже либерал-демократы, которые всегда идут в русле власти, существенно улучшили свои показатели.
«Справедливая Россия» сейчас столкнулась с серьезным вызовом — раскол фракции. Это выделение Алексея Митрофанова и других так называемых «независимых» депутатов. Данный процесс поощряется властью и угрожает расколом и исчезновением «СР». Заявляя о размежевании с «белоленточниками», Сергей Миронов таким образом шлет сигнал власти о своей лояльности. Не удивлюсь, если в ближайшее время он добьется встречи с Владимиром Путиным и на этой встрече попросит его прекратить работу по расколу фракции эсеров. Если власть не остановит эту работу, у «СР» нет будущего, потому что сама по себе партия достаточно слабая.
На повестке дня стоит вопрос существования «Справедливой России». И если Миронов получит сигнал (даже весьма невнятный) от Путина или Администрации президента, что работа по расколу партии будет остановлена на определенных условиях, — он вычистит кого угодно. В том числе и Гудковых с Пономаревым.
В обозримом будущем ожидается рост протестных настроений. Социологические исследования показывают, что недовольство нарастает, правда, большинство населения выражает пока пассивное несогласие с политикой властей. Однако переход недовольства из пассивной фазы в активную — вопрос времени. Но способна ли КПРФ возглавить протест или сыграть в нем заметную роль — сомневаюсь. И дело тут не в партии, а в руководстве — в Зюганове и его окружении. Это люди весьма престарелые, которые не улавливают современные тенденции, новые запросы, которые приходят на смену тем, что существовали в постсоветское двадцатилетие. Кроме того, у Геннадия Андреевича в силу преклонного возраста есть стремление оставить все как есть и не ввязываться ни в какие авантюры.
Для того чтобы КПРФ осталась в числе лидеров, необходимо обновление партии и приход на руководящие посты относительно молодых людей в возрасте 40—50 лет. Думаю, рано или поздно это произойдет. Зюганову участие в выборах 2018 года не светит в силу возраста. Так что в интересах коммунистов провести обновление как можно скорее.
Будет в начале 2013 года съезд КПРФ — это весьма важное мероприятие, 20-летний юбилей с момента восстановления компартии. На нем могут быть продекларированы тезисы по обновлению.
И я бы не сказал, что слухи о Сергее Удальцове как потенциальном преемнике Зюганова совершенно необоснованны. Все варианты возможны, в том числе и этот. Удальцов — яркий лидер уличного типа, правда, по этой причине его надо страховать, чтобы он не увлекся уличной борьбой и не развалил партию.
В 90-е годы Кремль испытывал серьезную угрозу — наметился альянс между левыми и патриотами, которых у либералов было принято называть «фашистами». Если бы он состоялся, ельцинский режим не удержался бы. Но тогда появились буквально из ниоткуда несколько политиков, которые начали работать против альянса. Одни говорили коммунистам: мол, как вы можете с этими фашистами объединяться, мы же победили в Великой Отечественной войне! Другие работали по националистам: дескать, как вы можете объединяться с этими красными, они царя расстреляли! Удальцов тогда объективно сыграл на стороне власти. Возможно, что в качестве одного из лидеров КПРФ он будет удобен для Кремля.
Можно ли рассматривать Михаила Прохорова как перспективного лидера «белоленточного» протеста? Начнем с того, что «белоленточный» протест — это протест либеральный в защиту прав и свобод. Он выдохся. Это было заметно по акции 15 сентября. Пришло меньше людей, чем прежде, и все, кто пришел, отмечали, что не было того воодушевления, которое ощущалось зимой и даже весной.
Думаю, страну ждут другие волны протеста — левая и националистическая. Они возникнут примерно одновременно и будут дополнять друг друга. И Прохоров работает на эту перспективу. Обратите внимание: в субботу на съезде он делал весьма националистические заявления. Тем самым он хочет привлечь внимание жителей крупных городов, которые являются его ядерным электоратом и многие из которых разделяют националистические настроения. Прохоров пытается замкнуть на себя эту часть гражданского протеста.
Самостоятелен ли Прохоров? Очень сложно сказать. Он колеблется между двух полюсов. Его участие в президентской кампании было по просьбе и по поручению власти. С его приходом в «Правое дело» все сложнее. Он имеет ресурс для самостоятельной игры, но находится в орбите влияния Кремля. Одновременно он находится в орбите влияния кругов старой ельцинской элиты. Она никогда до конца не поддерживала нынешнюю власть, хотя многие ее представители включены в современную номенклатуру — например, Анатолий Чубайс. Как только Прохоров почувствует, что власть слабеет, он может использовать имеющиеся у него ресурсы против нее.
Материал подготовили: Роман Попков, Владимир Титов, Александр Газов