В начале разговора премьеру задали вопрос о пенсионной реформе. Из ответов главного действующего лица следовало, что эта программа, весьма туманная для многих современных и будущих пенсионеров, для высших чиновников тоже не слишком ясна:
«Разговоры о противоречиях надуманы, у членов правительства могут быть разные подходы, но сейчас уже решения приняты. Мы до конца пока не чувствуем, что будет происходить в 20—30-е годы. Реализация пенсионной системы не отложена. Что выгодно? Мы не отвергаем саму накопительную систему, она должна остаться. Я бы посоветовал отсчитать на бумажке, чтобы понять, что выгодно. Ответственная власть должна признавать, что получилось, а что нет. Она нормальная, эта идея, но прогнозы, на которые она опиралась, не оправдали себя».
Коснувшись положения дел в вооруженных силах, Медведев пообещал «решить вопрос предоставления жилья военнослужащим» и полностью перевооружить армию к 2020 году.
Однако вопросы национальной обороны с недавних пор прочно ассоциируются с коррупционными скандалами государственного масштаба. Вопрос Марианны Максимовской об Анатолии Сердюкове вызвал у главы правительства неожиданную реакцию.
«Вы считаете, если человека начинают позорить по телевидению, его сразу нужно сажать?» — ответил он вопросом на вопрос. По его словам, виновность или невиновность Сердюкова должны установить следствие и в конечном счете суд. «Я лично считаю, что Сердюков в качестве министра обороны работал весьма эффективно», — заметил Медведев. Мол, предшественник Шойгу начал «долгожданные и очень сложные преобразования в армии».
Антикоррупционные дела, потрясающие целые министерства, Дмитрий Анатольевич считает результатом работы прошлых лет: «Мы сформировали антикоррупционное законодательство, присоединились к международным антикоррупционным конвенциям. Многим казалось, что это формальные моменты. Ничего подобного. Количество рано или поздно переходит в качество».
Впрочем, он оговорился, что «помимо коррупции со стороны чиновников есть бытовая коррупция, и она не менее страшна». Речь идет, пояснил председатель правительства, о взятках, которые люди несут в «лечебные и учебные учреждения». Тут можно вспомнить светоч консервативной мысли Свету из Иваново, которая уверена, что «самые главные коррупционеры — это гаишники и учителя».
На вопрос, не стали ли для него сюрпризом истории Скрынник и Сердюкова, Медведев ответил обтекаемо:
«Президенту докладывали о нарушениях, но эти нарушения еще надо доказать. Мне приносили бумаги, связанные с проблемами. По ряду из них я давал прямые поручения, и некоторые из них превратились в уголовные дела».
Напомним, что уголовные дела по коррупции в Минобороны, Минрегионразвития и в Минсельхозе были возбуждены спустя несколько месяцев после того, как Дмитрий Анатольевич оставил пост главы государства.
Отношение россиян к Дмитрию Анатольевичу Медведеву, мягко говоря, ироничное. И правда, серьезное восприятие человека, официально занимающего второй пост в государстве, вряд ли возможно, когда буквально вся страна понимает: решения принимает не он. Неудивительно, что пользователи соцсетей подвергли главу правительства всяческим насмешкам. Итог — хэштег #жалкий вышел на второе место в мировом (!) рейтинге «Твиттера». (ЧИТАТЬ ДАЛЕЕ)
Утверждая, что власти не нужно бояться «репутационных потерь», неизбежных при коррупционных разбирательствах подобного уровня, премьер предупредил, что «борьба с коррупцией не должна сводиться к преследованию чиновников как класса. Иначе у людей создастся впечатление, что все, кто работает на госслужбе, воры».
От «жуликов и воров» разговор перешел к комплексу законов по ограничению «излишков демократии», которые приняла Госдума при горячей поддержке «Единой России». Михаил Зыгарь прямо сказал, что многие новые законы, принятые однопартийцами Медведева, опровергают его же прежние инициативы, и яркий пример того — возвращение «клеветы» в Уголовный кодекс.
«У меня была позиция, что клевета должна быть декриминализирована. Но это — общественно опасное действие. Я сделал это — клевета была декриминализирована, перестала быть статьей УК. Но потом законодатели предложили другой вариант — чтобы ответственность за клевету была не в виде репрессий, посадок в тюрьму, а в виде имущественной ответственности, денег, которые должен платить клеветник. Если речь идет об имущественной ответственности — пусть платит!»
Профессиональный юрист Медведев забыл — или сделал вид, будто забыл, — что многие статьи УК РФ не предполагают «посадки в тюрьму». А правовые последствия судимости по самой легкой уголовной статье несопоставимы с последствиями административного взыскания.
Закон об «иностранных агентах» премьер-министр прокомментировал с царственной легкостью: «Как будет работать — надо посмотреть. Речь ведь не идет о квалификации деятельности таких НКО как преступления. Речь о том, чтобы к тем, кто занимается политической деятельностью и получает деньги от иностранных государств, будет особое внимание. Если бы американское НКО получило средства из российского бюджета — был бы скандал на всю Америку!»
Хотя непонятно, на чем базируется такая уверенность: о подобных фактах широкой общественности неизвестно.
В ответ на замечание, что многим некоммерческим организациям будут «вешать на лоб» оскорбительный лейбл «иностранный агент», Дмитрий Анатольевич пустился в рассуждения, что в слове «агент» нет ничего оскорбительного.
«У нас в нашем законодательстве есть «агентские сделки». Агент — это представитель, только и всего», — отметил он.
«Пока ничего страшного, посмотрим, как это будет работать», — в том же непринужденном ключе глава правительства прокомментировал скандальные законы о госизмене и о «черных списках» в Интернете.
Алексей Пивоваров задал премьеру вопрос, который в отличие от проблемы НКО волнует многих граждан России: о новых стандартах наказания за нарушения ПДД, о полумиллионных штрафах и пресловутом «нулевом промилле». Вывод, который напрашивается из ответа Медведева, неутешительный.
Он заметил, что «на дорогах мы ведем себя очень плохо» (не совсем понятно, кто эти «мы»). Поэтому порядок штрафов останется прежний — для того чтобы привить «нам» культуру вождения.
«Кто-то писал в комментариях: «Я таких денег и за год не заработаю!» — может, лучше не пить, прежде чем за руль садиться?» — заметил Медведев.
Особенное раздражение у Дмитрия Анатольевича вызвал вопрос о «нулевом промилле»:
«Это все разговоры для простачков, которые ведутся определенными людьми в интересах алкогольных концернов! Ни кефир, ни капли не вызывают никаких изменений показаний алкотестера!»
Ссылки на то, что во многих западных странах, в частности в США, принят «ненулевой промилле», Медведев отмел на том основании, что мы живем в конкретной стране, где много пьют. Поэтому «ненулевой промилле» — это «пока не для нашей страны».
«Как и ношение оружия», — не преминул добавить он.
«У американцев это часть менталитета, но сколько смертей в результате преступного владения оружием? Нам нельзя становиться на эту дорожку», — уверен заботливый глава правительства.
С подачи Ирады Зейналовой разговор ненадолго свернул в область борьбы с табакокурением, и главный участник беседы заверил аудиторию, что борьба эта будет идти «цивилизованно» и, разумеется, будет иметь успех: «Табачное лобби — сильные ребята, но не всесильные. Правительство сильнее».
После краткого табачного экскурса заговорили о двух взаимоисключающих тенденциях прошедшего года — символической демократизации и вполне ощутимой реакции. Медведев заявил, что вполне доволен тем, как работают новые законы о партиях и «полусвободных» выборах губернаторов:
«Были недавно выборы губернаторов. Выборы были не идеальные, но там участвовала не одна партия, которая предлагала президенту своих кандидатов, а девять партий! В том числе непарламентские! Двести общественных комитетов заявили о желании создать свои партии, и сорок четыре из них зарегистрированы!»
Изменение законодательства в сфере массовых демонстраций он объяснил тем, что «люди стали активно выходить на митинги» и в результате якобы стало ясно, что прежнее законодательство о митингах не работает. То есть фактически подтвердил правоту оппозиционных публицистов, утверждающих, что ужесточающие поправки в законы стали ответом на возросшую активность граждан.
Премьер-министр же упрекнул сограждан за «традиционный» правовой нигилизм:
«Наше отношение к законодательству укрепилось со времен царя Гороха. Закон объявляется репрессивным для того, чтобы его не исполнять. Но это неправильно — мы должны быть законопослушными людьми. Если любой человек, который вышел на митинг, готов ударить полицейского — он должен понимать, что за это наступит ответственность. И не важно, прогрессивный он человек или махровый реакционер. Бить полицейских нельзя. Это основа правопорядка в любом обществе. Поэтому и пришлось пересмотреть закон о митингах, сделать его более четким».
Вопрос, можно ли полицейским бить всех остальных в отсутствие угрозы с их сторон, Дмитрий Анатольевич деликатно обошел стороной.
Вспоминая недавние события в Копейской колонии, указывающие на то, что широко анонсированная «гуманизация» ФСИН продвигается очень и очень медленно, глава кабинета министров заметил, что «эта система» сформировалась «сами знаете в какие годы» и поэтому исправить ее за два года нереально. К тому же не стоит делать «агнцев» из заключенных.
Медведеву напомнили его давнее обещание взять под личный контроль нападение на журналиста Олега Кашина, данное еще в бытность президентом. Дмитрий Анатольевич ответил, что расследование ведется, но он не может обнародовать всех подробностей, которые ему сообщают.
Столь же дипломатичным он был и по вопросу прихода следователей в квартиру кинодокументалиста Павла Костомарова, одного из авторов проекта «Срок». Напомним, 7 декабря в 7 часов утра к журналисту пришли домой с обыском, по окончании которого объявили, что он является свидетелем по «болотному делу».
«У следствия есть достаточное количество средств, чтобы затребовать материалы в обычном процессуальном порядке. Мы все обязаны сотрудничать со следствием — это конституционная обязанность гражданина. Зачем в восемь утра приходили — непонятно (напомним еще раз: приходили в семь, а не в восемь утра — Ред.), но, видимо, были какие-то причины. Если ваш коллега полагает, что его права были нарушены, он может обратиться в прокуратуру», — посоветовал Медведев.
После чего добавил, что, в общем-то, ничего страшного не произошло: «В 90-е еще круче было! Заходили в масках и для того, чтобы забрать какую-то пленку, всех на пол клали!»
В разговоре подняли еще одну тему, непосредственно касающуюся журналистского цеха, — недавнее убийство Казбека Геккиева. Премьер возложил ответственность на «бандитов», которые «должны быть привлечены к ответственности или, при других условиях, уничтожены».
Под занавес обсуждали вопросы, которые можно считать несерьезными. Так, корреспондент «Дождя» Михаил Зыгарь зачитал вопрос, присланный в редакцию телеканала. Некий «открытый гей», работающий в пресс-службе «Единой России», пожелал узнать, чем продиктована борьба с «мифической гей-пропагандой» — неужели в стране нет настоящих проблем?
«Для зрителей вашего канала это, наверное, вопрос актуальный», — сострил глава правительства. После чего сказал, что эта тема волнует меньшинство людей: «Далеко не все нравственные вопросы, далеко не все поведенческие привычки, далеко не все вопросы коммуникации между людьми нужно превращать в законодательство. Такова моя позиция и позиция партии «Единая Россия».
После этого Медведеву задали вопрос, почему он отказался баллотироваться в президенты на последних выборах, но «не исключает» своего выдвижения в 2018-м. Последовал ответ, что «в определенной политической ситуации у Владимира Владимировича были лучшие шансы на избрание президентом». Медведев оговорился, что он не называл конкретных годов, но, с другой стороны, он «еще не очень старый политик».
Завершающим стал вопрос о конце света, который, согласно предсказаниям жрецов майя, ожидается уже в этом месяце. «Конца света не будет — будет Новый год», — дал свой прогноз Дмитрий Анатольевич.
P.S.
А вот окончание интервью Дмитрия Медведева, которое не показали федеральные каналы. Премьер говорит о Деде Морозе и курении, но, пожалуй, самое интересное не это.
Любопытно, в каком тоне пресс-секретарь главы правительства Наталья Тимакова делает замечание Марианне Максимовской. Ну и просто шедевральная фраза от главы правительства, определяющая всю его суть: «Я бы мог трепаться бесконечно…»
Материал подготовили: Вадим Немоляев, Александр Газов