Из официального заявления Следственного комитета: «Главным следственным управлением СК России в рамках уголовного дела о массовых беспорядках и применении насилия в отношении представителей власти на Болотной площади в Москве, а также приготовлении к организации массовых беспорядков в ряде регионов Российской Федерации вынесено постановление о привлечении в качестве обвиняемого бывшего главы комитета по обороне и безопасности парламента Грузии Гиви Таргамадзе. Он обвиняется в приготовлении к организации массовых беспорядков на территории Российской Федерации совместно с Сергеем Удальцовым, Константином Лебедевым, Леонидом Развозжаевым и другими лицами, то есть в совершении преступления, предусмотренного частью 1 статьи 30 и частью 1 статьи 212 УК РФ».
Все фамилии, упомянутые СКР, начиная с субботы не сходили со страниц прессы. Но если домашний арест Удальцова никого не удивил, то новости среды были не столь ожидаемыми.
То, что суд отпустил Константина Лебедева из-под стражи, породило множество предположений. Изменение ему меры пресечения на домашний арест многими было расценено как согласие оппозиционера на сотрудничество со следствием, что активно обсуждали «Твиттер» и «Фейсбук».
Друг Лебедева Николай Ляскин рассказал «РБК daily», что к Лебедеву не применяются пытки, но допрашивают его активно. «По словам г-на Ляскина, следователи требуют подробный отчет о поездках Лебедева в Европу и буквально поминутный — о поездке в Грузию этим летом, вплоть до того, с кем он там пил вино и какой марки. По сведениям г-на Ляскина, последнее является проблемой, потому что Лебедев многого уже не помнит. «Это был пьяный отдых, не связанный с политикой. Он с подругами, друзьями вместо Турции поехал в Грузию», — пишет издание.
Странным в изменении меры пресечения некоторым кажется его неожиданность для широкой публики. Если о малейших изменениях в судьбе Развозжаева его адвокаты тут же сообщают СМИ, то вокруг Лебедева царил информационный вакуум. Хотя, конечно, это можно объяснить разной позицией защитников.
Леонида Развозжаева ждет этап из Иркутска в Москву. Судя по всему, в Сибирь его возили исключительно с целью оказания психологического давления, ведь пресловутое «дело о шапках» закрыли.
И вот настала очередь Гиви Таргамадзе. Именно он, по версии создателей «Анатомии протеста — 2», финансировал акции протеста в России. Еще 13 декабря 2012 года СКР официально подтвердил, что у следствия имеются доказательства его причастности к организации массовых беспорядков в Москве 6 мая. До 14 февраля грузинского политика не могли привлечь в качестве обвиняемого, так как необходимо было выяснить, не наделен ли он, будучи гражданином другого государства, каким-либо иммунитетом. В настоящее время, сообщают в СКР, из МИД РФ следователями получен ответ, что Таргамадзе не обладает каким-либо иммунитетом от уголовного преследования.
Напомним, что, по конституции Грузии, выдача своих граждан запрещена. Следствие против Таргамадзе может вестись только внутри государства в случае получения соответствующего запроса. Между Грузией и Россией, которые не вступают в дипломатические отношения после войны 2008 года, все же есть договорно-правовая база об оказании помощи. Речь идет о Минской конвенции 1993 года о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам, а также о европейских конвенциях аналогичного содержания — о выдаче и взаимной правовой помощи по уголовным делам, участниками которых являются обе страны.
Хотя вряд ли Таргамадзе попадет на допрос в СКР: Тбилиси будет самостоятельно решать, завести ли дело на депутата своего парламента, и, скорее всего, решение окажется не в пользу Москвы.
А вот что будет с российскими обвиняемыми, совсем непонятно. Громкий и открытый судебный процесс над Удальцовым, Развозжаевым и Лебедевым власти не нужен. Ясно, что из Удальцова мученик получится прекрасный: аскетичен, скромен, к голодовкам привычен. Что еще надо, чтобы сделать из человека символ сопротивления? Закрытый дома, он намного удобнее. Да и следствие может длиться сколь угодно долго.
Так что скорого разрешения «болотного дела», вероятно, не будет.
Андрей Пионтковский, политолог, член Координационного совета оппозиции
В случае с Константином Лебедевым, я считаю, имело место в том числе и желание властей продемонстрировать не только ужесточение условий содержания, как в случае с Удальцовым, но и определенный гуманизм. Вот Развозжаеву устроили вообще пыточный тур в Сибирь: этапировали туда, теперь везут обратно. Удивительно, что все происходящее с фигурантами скандального фильма НТВ оставило равнодушным общество, хотя это новый уровень пренебрежения правами человека, нормами закона. Это поведение уже не авторитарного, а тоталитарного режима.
Активизация действий в отношении Удальцова, Развозжаева, обвинение в адрес действующего грузинского парламентария Таргамадзе говорит о том, что фигурантов дела активно готовят к процессу. Власти хотят связать «Анатомию протеста — 2» с «делом 6 мая»: организация беспорядков по заданию грузинских властей. Но разговоры-то между грузинским представителем и российскими оппозиционерами велись в июне, уже после весенних «беспорядков». Здесь очевидная нестыковка.
И все же процесс готовится, власти пытаются сделать невозможное: связать «болотное дело» с «грузинским», поднять статью по организации «массовых беспорядков» в сотрудничестве с иностранными спецслужбами и оба их синхронизировать. Властям кажется, что, связанные вместе, они усилят друг друга.
Решение суда по Лебедеву, вполне возможно, является неким приемом российских спецслужб: скомпрометировать одного из фигурантов. Нет оснований полагать, что Лебедев дал на своих товарищей по несчастью какие-то нужные следствию показания. Будет сделано все, чтобы поссорить обвиняемых, заставить их говорить друг против друга, расколоть, столкнуть между собой.
Павел Святенков, политолог
Полагаю, что власти думают, будто им выгодно представить некоторых лидеров протеста в качестве иностранных шпионов. Тем более что, судя по данным видеозаписи, некоторые основания для этого Удальцов дал. Имеет место попытка именно скомпрометировать оппозицию, ее левый фланг. При этом сам Удальцов серьезно пока не страдает, а домашний арест просто выключает его из текущей политической активности, но существенного ущерба не наносит.
Наверху понимают, что если лидер оппозиции преследуется через суд, то он становится политзаключенным, мучеником, «Нельсоном Манделой». Поэтому власти и не идут на серьезное преследование самых ярких фигур — Удальцова, Навального, — хотя уголовные дела в отношении них возбуждаются постоянно. Здесь цель не посадить, а скомпрометировать, испортить репутацию. Победой для власти будет не Удальцов в тюрьме, а вывод его из игры. Вокруг него происходят сложные маневры, при этом с помощниками оппозиционера власти не церемонятся.
По поводу Лебедева — дал ли он показания на остальных или нет — определенно сказать пока нельзя. Это ведь может означать и то, что он не представляет для следствия «пищевой» ценности, не обладает великой информацией о других фигурантах. Нужно внимательно смотреть дело, изучать логику следствия, но имеющихся данных недостаточно, чтобы сделать однозначный вывод.
Считаю, властям было бы невыгодно связывать вместе дела «Анатомии протеста — 2» и «беспорядков» на Болотной площади мая прошлого года. Ведь в таком случае напрашивается вывод о том, что подавляющее большинство людей, вышедших на весеннюю акцию, были тайными проплаченными грузинскими шпионами. Тем более что сами лидеры оппозиции тогда, в мае 2012-го, делали много на месте, чтобы беспорядки не возникли: сели на асфальт и так далее. Предположение о тысячах шпионов — просто комедия. Это применялось в 50-е и 70-е годы прошлого века, но посыл, что все вокруг шпионы, а мы «пряники», имеет ограниченный срок годности.
Мы видим, что очень многие представители правящей верхушки владеют недвижимостью на Западе, имеют счета в иностранных банках, там учатся их дети и так далее. И в ответ на попытки таким образом скомпрометировать оппозицию всегда можно получить: а вы при таком положении дел тогда кто?
Материал подготовили: Мария Пономарева, Александр Газов