Свои «апрельские тезисы» Владимир Путин излагал в несколько расслабленной манере. Это было особенно заметно на контрасте с его же выступлением на «прямой линии» в декабре 2011 года. Тогда в голосе первого лица (пусть тогда Владимир Владимирович замещал должность премьера — он был и оставался лидером тандема) чаще скрежетал металл, а оппоненты именовались «бандерлогами» и «контрацептивами». Тогда же в одночасье сделал карьеру Игорь Холманских, пообещав подъехать с мужиками в Москву и разогнать все эти митинги.
В апреле 2013-го президент был настроен более благодушно. Создавалось впечатление, что президент изрядно устал. Впрочем, некоторая смазанность эмоций, которую демонстрировал ключевой персонаж телешоу, может иметь и другое объяснение: Путин как бывалый спортсмен приготовился не к рывку, а к утомительному и несколько однообразному марафону, где важно удержаться на дистанции, чтобы обязательно побить собственный же рекорд.
В числе первых вопросителей был Павел Захарченко из Белгорода, который задал вопрос: не пора ли отправить в отставку часть правительства, включая министра науки и образования Дмитрия Ливанова?
Материал по теме: прямую линию с Владимиром Путиным транслировали все федеральные каналы. И одновременно комментировали пользователи соцсетей. Правда, не совсем благодушно, но зато с юмором. (ДАЛЕЕ)
«Я неоднократно слышал призывы то одного отправить в отставку, то другого, то вообще все правительство отправить в отставку. Но обращаю ваше внимание, что это правительство работает меньше года, люди года не проработали. Претензий наверняка и за это время накопилось немало, но за год невозможно сделать выводы», — ответил Владимир Владимирович.
Вообще, о правительстве он говорил как о покойнике — или хорошо, или ничего. Перспективы отставки всего кабинета или его части — то, что так интригует аналитическое сообщество, — по-прежнему остаются туманными.
Зато президент раскрыл одну из тайн современности — было или не было покаянное письмо Бориса Березовского:
«Я бы не хотел говорить на эту тему, но и уклоняться вроде неудобно, — признался он. — Первое письмо от него я получил в начале этого года, в феврале где-то, а второе уже после его смерти. Текст один и тот же, так что письма были».
В студии, откуда велась трансляция, присутствовал и бывший глава Минфина Алексей Кудрин, уволенный еще Дмитрием Медведевым, а позже освистанный на проспекте Сахарова. Экс-министр поставил на вид власти чрезмерные бюджетные расходы. Президент со своей стороны раскритиковал его за «монетизацию льгот»:
«Пришлось деньгами засыпать эти проблемы, а то в каких-то регионах транспорт бы остановился. Жесткие действия в сфере экономики, несмотря на то, какие последствия будут в социальной сфере, в нашей стране не всегда оправданны».
Доверенное лицо Путина из Перми задало вопрос, когда же наконец посадят за решетку Анатолия Чубайса. Глава государства ответил довольно витиевато: похвалил Чубайса за мужество, с которым тот осуществлял приватизацию, но напомнил, что американских советников Чубайса по возвращении на родину привлекли к суду за незаконное обогащение в России: «Не удержались, коррупция, понимаешь!» Закрывая тему Чубайса, Путин сказал, что сейчас он «остается такой нужной очень для нас фигурой, на которую постоянно общественное мнение отвлекается, когда что-то не нравится».
Вообще, хотя Путин не боится острых вопросов и его невозможно поставить в тупик, было заметно, что некоторые темы оказались ему неприятны, и на отдельные вопросы он отвечает развернуто, однако уклончиво. Например, когда Наталья Королькова из Белгородской области жаловалась главе государства, что после вступления в ВТО их сельскохозяйственный регион опасается банкротства, Владимир Владимирович пустился в оптимистичные рассуждения о мерах поддержки отечественному агропрому. Десятки миллиардов рублей золотым дождем проливались в уши аудитории.
В той же непринужденной манере президент обошел вопрос о том, почему в нефтедобывающей России такой дорогой бензин. Он ловко перевел стрелки на «Роснефть», но, чтобы злые граждане не заклевали несчастных углеводородных монополистов, добавил, что да — в некоторых нефте- и газодобывающих странах топливо дешево. Но за это те страны расплачиваются застоем в добывающих отраслях и вынуждены «нерыночно» повышать цены на «дизельку», бензин и газ.
Подтверждающих фактов он не привел.
Выступление Михаила Леонтьева по поводу «сланцевой революции», которую то ли проспал, то ли просто оставил без внимания «Газпром», имело последствием традиционную отповедь: ничего страшного, сланцевый газ заодно со сланцевой нефтью никакой угрозы нашей стабильности не представляет.
Конечно, Путин не был бы Путиным, если бы не разбавил свое выступление двусмысленными шутками. «Как вы отличаете жен от возлюбленных? По запаху? По возрасту?» — сострил он в ответ на вопрос Александра Проханова о перспективе введения «налога на роскошь».
США, по мнению Путина, приняли «акт Магнитского» «затем, чтобы жабры раздуть: мы самые крутые здесь! Такое имперское поведение в политическом поле».
«Вот поросенок!» — охарактеризовал он одного из мэров Омской области, к которому нетитулованному населению трудно попасть на прием.
Президенту задавали вопросы о проверках НКО, о Навальном, которого «затаскали по судам», о цензуре в Интернете — словом, о том, чему обычно уделяет внимание независимая пресса. Алексей Венедиктов, который в свое время отклонил честь стать доверенным лицом кандидата в главы государства В.В.Путина, отметил «сталинские нотки» в третьем сроке.
«Я не считаю, что тут есть какие-то элементы сталинизма. Сталинизм связан с культом личности, массовыми нарушениями закона, репрессиями и лагерями. Общество сейчас другое, и оно этого не допустит», — уверенно заявил «эффективный менеджер», после чего последовал пространный пассаж о том, что людей сажают за решетку не из-за политических убеждений, а потому, что они нарушают законы.
Отвечая на вопрос об Алексее Навальном, президент ухитрился ни разу не упомянуть его фамилию:
«Люди, которые борются с коррупцией — а с ней должны все бороться, — сами должны быть кристально чистыми, иначе это приобретает форму самопиара и рекламы, а перед законом все должны быть равны. И не должно быть иллюзий, что если кто-то кричит «держи вора», то ему можно самому воровать. Но это не значит, что, если человек имеет взгляды, отличные от власти, его надо судить и тащить в тюрьму. Я, кстати, обратил внимание на это Генпрокуратуры и других органов, чтобы все было объективно».
«Если это деятельность, которая претендует на то, чтобы быть частью внутриполитической процедуры, и финансируется из-за границы, пусть нам об этом скажут, — так прокомментировал он закон об «иностранных агентах». — Пусть скажут, откуда получили деньги, сколько, на что их истратили».
Интернет президент несколько романтично определил как «пространство свободы», где невозможно ничего запретить. В то же время, отметил он, «общество должно оградить себя от педофилии, детского порно, пропаганды наркотиков и обучения суицидам».
О Дмитрии Медведеве Путин не сказал ни одного плохого слова, однако прошелся по его любимой игрушке — иннопроекту «Сколково»:
«Если кто-то получил непонятно за что деньги, и неизвестно, имел ли он на тот момент высшее образование, а все его труды являются компиляцией из Интернета, тогда с этим нужно разбираться».
Здесь он тоже не назвал фамилию, но, скорее всего, имелся в виду депутат Госдумы Илья Пономарев.
Участники беседы подняли вечные темы промилле и зимнего времени, а также просили отменить «двойки по физкультуре» и законодательно определить права граждан, покусанных пчелами. От прямого ответа на все эти крайне острые и злободневные вопросы Владимир Владимирович ушел.
Кроме того, он объяснил потомку старого эмигрантского рода, что Жерар Депардье получил гражданство за особые заслуги перед российской культурой, поздравил с днем рождения Владимира Жириновского, отказался легализовать коноплю и пообещал неизвестному респонденту помочь с возведением во дворе хоккейной коробки.
Но все испортил последний вопрос: «Как стать президентом?»
«Можно создать политическую партию, доказать, что ты можешь и хочешь служить стране, — и дерзать», — ответил Владимир Владимирович.
И это, пожалуй, были самые неискренние слова, сказанные им в ходе «прямой линии» 25 апреля.
Потому что мы все помним, как пришел к власти нынешний глава государства.
Материал подготовили: Аглая Большакова, Александр Газов