В канун выборов в Госдуму в 2011 году я написал текст в модном ныне стиле «политической альтернативной истории». Можете не тратить время на чтение, я в одном абзаце его перескажу.
Итак: в поствыборную ночь, столкнувшись с массовыми наглыми фальсификациями, КПРФ, «Справедливая Россия» и ЛДПР взбесились (допустим, инопланетяне их облучили), вышли на площади всеми своими депутатскими фракциями, раздвигая кордоны полиции грудью с думскими значками, вывели сторонников и вообще всех призвали выйти. К ним на площади массово повалили массы недовольных. Власть в тотальном политическом бойкоте, все парализовано протестом, Медведев и Путин в ступоре смотрят в кремлевское окошко…
Понятное дело, что этот текст был никаким не призывом и тем более не прогнозом. Просто хотелось лишний раз показать, что КПРФ и вся остальная думская оппозиция может при желании перевернуть опостылевшую русскую политическую карту. Стоит только набрать в легкие воздуха и дунуть — все эти вертикали и прочие конструкции полетят к чертовой матери. Десятки тысяч человек первой Болотной или 100 тысяч человек проспекта Сахарова плюс все оппозиционные думские фракции на площади — это уже совсем другая реальность.
Вот над таким несбыточным сценарием я нашел время потосковать в ноябре 2011 года.
К чему я все это вспомнил?
Материал по теме: кремлевское решение московской задачи: «игрек» (Собянин) всегда будет на порядки больше «икс» (любой из кандидатов от оппозиции). Возможен ли другой расклад? Да, если «икс» — это Лужков. Ну или предложены принципиально иные условия задачи. (ДАЛЕЕ)
Молодой, нетипично бодрый для КПРФ мосгордумовский депутат-коммунист Клычков, презентуя на собрании столичных муниципальных депутатов кандидатуру своего старшего товарища Мельникова на мэрский пост, сделал важное заявление. КПРФ заинтересована, чтобы в выборах градоначальника приняло участие как можно больше оппозиционных кандидатов. Поэтому компартия, располагающая более чем двумя сотнями мундепов, поделится их голосами с оппозиционерами для прохождения муниципального фильтра, заявил Клычков. «И Навальному тоже поможете?» — уточнили в зале. «Всем без исключения», — подтвердил он.
Разумеется, драматический накал выборов московского мэра несопоставим с теми событиями, которые развернулись в декабре 2011-го. Ясное дело, политические последствия того, что коммунисты поделятся своими муниципалами с Навальным или Митрохиным, несопоставимы с теми последствиями, которые имел бы великий упущенный исторический шанс 2011—2012 годов. Полной реабилитации в глазах оппозиционно настроенных граждан за капитулянтство и сепаратизм 2011-го компартия вряд ли добьется, но хотя бы отчасти…
Большинство оппозиционеров удрученно хмыкает, когда слышит о новостях, связанных с КПРФ: «Ну а что, мол, мы хотим, это ж филиал Администрации президента». Да нет, не надо искать таких легких объяснений. Кучерявый «масон» Богданов может быть филиалом, прикормленные нацистские шизики типа Тесака могут быть филиалом, ЛДПР, создававшаяся когда-то в кагэбэшных лабораториях, — само собой, филиал.
Но КПРФ — огромная, хоть и дряхлая машина. С академиками, профессорами, военными, областными организациями, первичками, газетами, дочерними организациями.
В отличие от Богданова, Миронова, Прохорова, Жириновского, нашистов, нацистов, мурзилок, имитаторов, наемников, КПРФ может быть самостоятельной. И эта самостоятельность, если избрать ее раз и навсегда в качестве стратегического курса, обернется не прозябанием, а неуклонным ростом влияния, мощи, авторитета.
Представьте судьбу компартии в той не случившейся, альтернативной реальности, где Зюганов и Мельников выступают на трибуне Болотной площади, а десятки их однопартийцев там же, на этой площади, штабелями складывают свои депутатские удостоверения. Тысячи разгневанных горожан, разумеется, не стали бы враз идейными левыми, но КПРФ получила бы приязнь, получила бы симпатии образованной части общества. При дальнейшем грамотном встраивании в гражданское общество, продвижении себя как марксистской, революционной, но европейской при этом партии, отказа от всех этих икон Сталина и прочей реакционщины в партию потянулась бы и молодежь левых взглядов — ее в России все еще хватает.
Проблем у КПРФ много — с тусклым креативом, отстойной эстетикой, идеологической эклектикой, кадровой политикой. Но главная проблема, на фоне которой меркнет все остальное, — это трусость руководства.
Страх живет в душе у этой партии с 1993 года, когда ее одну-единственную из всей разгромленной в бою оппозиции прогнали сквозь бронированный строй ОМОНа и «Альфы» на первые думские выборы. И она бежала на полусогнутых, вжав голову в плечи, оставляя за спиной Дом Советов. Бежала, вытянув руки за чертовой синицей, которая оказалась предпочтительнее обстрелянного из танков журавля.
Страх живет в партии до сих пор. Я уверен, что, если вдруг воскреснут красные боги марксизма и какой-то своей магией выведут на улицы сотни тысяч рабочих, поведут их под кумачовыми полотнищами к Кремлю и Путин уже будет пробиваться в ужасе в аэропорт, Зюганов и тут сделает что-то, что все загубит, прекратит, усыпит. А Путину можно будет разворачивать свою колонну.
Подозреваю, что никаких муниципально-депутатских голосов на самом деле никто из оппозиционных кандидатов не получит. Молодой и искренний Клычков, конечно, не так просто сделал такое заявление — в КПРФ с дисциплиной (в плохом смысле слова) все очень ровно. Решили поиграть на смежном поле, почему бы и нет. Точно так же во время «снежной революции» зюгановские бонзы иногда что-то бурчали одобрительное про людей с Болотной площади — чтобы через неделю опять клеймить «оранжевую чуму» во всех ее проявлениях. Так и здесь — есть опасность, что партийное руководство как-то выкрутится: сошлется на непримиримые идеологические противоречия, на то, что сами коммунистические мундепы восстали против «оранжевых» и не хотят им отдавать голоса. Ну или что-то в этом роде будет разыграно.
Было бы здорово, если бы это мое подозрение оказалось необоснованным, чтобы КПРФ хотя бы раз что-то полезное сделала для сил сопротивления. Это было бы полезно в первую очередь самим коммунистам.
Материал подготовили: Роман Попков, Александр Газов