— В столкновениях со стороны исламистов, вновь оказавшихся в оппозиции, кроме «Братьев-мусульман» какие силы участвуют? Какова позиция партии «Нур», представляющей радикальных салафитов?
В уличных столкновениях участвуют именно «Братья-мусульмане». Салафиты же Мохаммеда Мурси не любят и заранее отказались его поддерживать. Вот такой у исламистов «террариум единомышленников». Тем более салафиты ориентируются на Саудовскую Аравию, а саудовский король приветствовал свержение Мурси, приветствовал новые власти.
— Какие государства оказывают поддержку «Братьям-мусульманам»?
Серьезную поддержку никто, кроме Катара, «Братьям» оказывать не будет. Турция может оказать только символическую поддержку, как и Тунис. Деньгами может помочь только Катар. Если этого, конечно, захочет новый эмир, недавно взошедший на престол. «Братья-мусульмане» — это креатура Катара.
— Может ли попытаться вмешаться в египетские события палестинское движение «Хамас», контролирующее сектор Газа? Ведь, находясь у власти, Мурси поддерживал «Хамас»…
Сектор Газа сейчас патрулируется тремя десятками египетских танков. Любое исламистское движение Газы — хоть «Хамас», хоть «Исламский джихад», — которое попытается вмешаться в египетскую ситуацию, поймет, почему Ясера Арафата Гамаль Абдель Насер в свое время арестовывал, а палестинских подданных, поскольку Газа была под контролем Египта, просто вешал и расстреливал. Для Египта попытка Газы вмешаться в происходящее на его территории — это попытка бомжа попасть на великосветский бал. Это будет пресекаться жестоко и без малейших колебаний.
— Какова реальная поддержка исламистов внутри Египта со стороны египетского общества?
Исламистов в целом поддерживает около половины населения Египта. В основном это деревня, Верхний Египет, и люмпенизированные кварталы города. При этом исламисты не едины: кто-то пойдет за салафитами, за «Аль-Нур», а у «Братьев-мусульман» будет около 35 процентов поддержки. Но какая разница, сколько человек их поддерживает, пока у армии хватает патронов?
— Армия сумеет подавить исламистское восстание?
Пока все же это не восстание, не гражданская война. Пока это инциденты с попыткой освободить Мурси. Перспектив именно на сегодняшний момент у «Братьев» нет. Армия знает, за что она бьется. У нее было при Мубараке 25—30 процентов, а сейчас уже около 40 процентов собственности в ВВП. Она за свое дерется.
Армия поиграла в демократию, пообщалась с Мурси, поняла, что с исламистами каши не сваришь, и решила поэкспериментировать на другом поле. Значит ли это, что так будет всегда? Нет. Неизбежный крах экономики вновь приведет исламистов к власти. Но не сейчас.
— Как сложится судьба самого Мохаммеда Мурси?
А это малоинтересно. Мубарак был интересен как человек, с ним было много чего связано — и у нашей страны, и у Египта. А Мурси — фигура промежуточная, какая разница, как сложится его судьба? Умрет когда-нибудь, как и все мы.
Вот что мне действительно любопытно: что будут говорить лоббисты исключения «Братьев-мусульман» из списка российской прокуратуры, где «Братья» вполне закономерно числились террористической организацией.
Раньше эти лоббисты говорили: «Ну как же, «Братья» правят в Египте, Мурси — президент, Путин с ним встречается, неудобно». А теперь что? Мурси арестован, «Братья» из власти выброшены…
— Если говорить об интересах России в Египте: какой сценарий египетских событий желателен для нас?
У вас нет интересов в Египте. Так же как у нас, за исключением востоковедов, специалистов Министерства иностранных дел и отдельно взятых не в добрый час пошедших туда работать российских корпораций, никаких интересов там нет. Объем нашей торговли с Египтом за прошлый год составляет три с половиной млрд долларов. А по позапрошлому году — и вообще два с лишним. Для сравнения: у нас с Финляндией объем торговли — 17 млрд, с Германией — глубоко за сто, с Китаем — тоже около ста млрд.
И что на этом фоне для нас Египет? Действительно, два с половиной миллиона туристов ездят туда. Ну найдут себе другое теплое море. Такое дешевое, наверное, не найдут, но ехать в страну, охваченную гражданской войной, бунтами и революцией, — то же самое, что ехать в Хиросиму после атомной бомбардировки, из-за того что там цены низкие.
Материал подготовили: Роман Попков, Мария Пономарева