— Поздравляем тебя с освобождением из немецкой тюрьмы.
Спасибо.
— Ты жил на Украине несколько лет, это не чужая для тебя страна. Ты знаком с украинскими радикально-оппозиционными, революционными организациями как левого, так и ультраправого толка. Ты человек левых убеждений, но в отличие от многих российских левых поддерживаешь украинский протест, в то время как многие московские леваки (марксисты, анархисты) видят в украинских событиях чуть ли не фашистский мятеж, требуют от президента Януковича и его спецназовцев «решительных действий». Что бы ты мог им ответить?
Сейчас у меня нет никаких контактов с украинскими ультраправыми организациями. Что же касается левых организаций социально-революционного толка, с весны 2009 года до самого моего отъезда из Украины я принимал участие в деятельности «Автономного Сопротивления» («Автономний Опiр»). Несколько групп левых националистов, народных социалистов объединились в единую структуру для координации общих действий. Мы считали, что наша организация станет достойной альтернативой существующим в Украине «левым», прославляющим СССР, с одной стороны, и откровенным левым либералам, поклонникам европейских гей-прайдов, давно забывшим о классовой борьбе, — с другой.
В то же время доля националистической риторики должна была привлечь огромное количество украинской молодежи, именно в национализме видевшей альтернативу господствующей капиталистической системе, моментально сделавшей нищими большинство жителей Украины и с презрением относящейся к прошлому советскому ханжеству. Изначально четкой идеологической платформы не было, однако мы все больше двигались условно «влево». На момент, когда я сел в тюрьму в Украине (апрель 2010 года), мы уже были сторонниками прямой демократии, то есть общественного устройства, при котором все решения принимаются общими собраниями трудящихся. Мы были четкими социалистами, то есть выступали за полную социализацию средств производства.
Нет ничего более глупого, скорее, даже свинского, чем считать украинское восстание «фашистским мятежом». В первую очередь это откровенная ложь. В протестах принимают участие организации, которых в каком-то пещерном национализме уж точно не обвинишь. Во Львове областная администрация штурмовалась участниками «Автономного Сопротивления» и «Социального Сопротивления». В Киеве несколько баррикад защищаются анархистами и левыми коммунистами. Социально-революционные группы находятся на острие народной атаки в Днепропетровске и нескольких других городах Восточной Украины.
Повальная русофобия и национализм украинцев являются пропагандистским мифом Кремля. Да, огромное количество жителей Украины связывает надежды на лучшую жизнь с именами Степана Бандеры, Романа Шухевича, других борцов, отдавших свои жизни за свободу их страны. Я не буду вдаваться в программные документы бандеровской УПА, они на самом деле были не такими уж и плохими. Суть в том, что уважительное отношение к деятелям националистического подполья является, скорее, народной традицией, особенно в Западной Украине, чем широко распространенной идеологией.
Нынешнее народное восстание вспыхнуло потому, что люди не хотят жить по-скотски. Не может быть ничего более реакционного, чем называть борьбу за лучшую жизнь «фашистским мятежом».
— Ты — бывший нацбол. Украина времен президента Ющенко приняла тебя, когда ты вынужден был покинуть Россию из-за преследований российских правоохранителей. Также Украина во времена Ющенко укрыла у себя многих других нацболов. Во времена Виктора Януковича тебя чуть было не выдали России. Во времена Януковича выдали России оппозиционера Леонида Развозжаева, отказали в убежище многим другим политбеженцам. Сегодня последователи Лимонова проклинают украинский протест, хотят, чтобы Янукович передавил всех танками, хотят, чтобы Украина (или ее часть) вернулись в Россию. Как ты к этому относишься?
Я не являюсь поклонником режима Виктора Ющенко. Будучи участником «Автономного Сопротивления», я боролся против него, как против любой буржуазной системы. Однако факт остается фактом. Когда украинские убоповцы (те самые украинские убоповцы, которые недавно создали титушко-контору «Оплот», об участии в ней поспешили заявить и лимоновцы) схватили по звонку из России моего товарища нацбола Михаила Гангана, по факту его задержания было инициировано парламентское расследование. Особо прытким правоохранителям дали по рукам.
Что же случилось в эпоху Януковича — я имею в виду историю с похищением Леонида Развожаева, — всем прекрасно известно. При Ющенко, думаю, подобное было бы невозможно. Во время президентства Ющенко нацболы Ольга Кудрина, Анна Плосконосова, Михаил Ганган получили статус беженца в Украине.
Позиция лимоновцев является ничем иным, как свинством. Я лично вступил в НБП, потому что мечтал о судьбе боевика-эсера, для которого не существует ничего, кроме Революции. В 2005 году ничего похожего на НБП в России не существовало, только здесь было место революционному мученичеству, бескомпромиссной борьбе с античеловеческой системой. Сегодня, когда на баррикадах Украины в очищающем огне восстания, в крови, под пулями беркутовцев создается новый мир — возможно, тот мир, о котором мы когда-то мечтали, — лимоновцы становятся на сторону реакции. Лимонов, которого нашисты в своей дегенеративной пропаганде называли новым Гитлером или Лениным, превратился в реакционера, в Столыпина. Лимоновцам, конечно, до черносотенцев далеко, просто недо-титушки какие-то…
— Какова роль так называемых левых националистов в украинских событиях? Возможно ли заключение тактического, но все же прочного союза между украинскими левыми и ультраправыми активистами?
Левые националисты из организации «Народная Воля», насколько мне известно, были наиболее активными участниками штурма администрации города Винница. После оккупации они выпустили очень хорошую листовку, в которой нет ни малейшего намека на украинский шовинизм — наоборот, есть призывы к интернациональной солидарности.
Союза как такового между левыми и правыми нет, однако и те и другие в своем большинстве являются сторонниками активных радикальных действий, выступают против контрреволюционного триумвирата Тягнибок — Яценюк — Кличко. Я считаю, тактическая координация действий между левыми и правыми группами в будущем вполне вероятна.
— Как ты оцениваешь сегодняшнее состояние дел в Киеве? Есть мнение, что революция, осуществленная наполовину, быстро превратится в контрреволюцию. Какие ошибки делает нынешнее украинское протестное движение? Существует ли угроза того, что протест захлебнется, или изменения в украинском обществе уже необратимы?
Я не думаю, что революция в ближайшее время превратится в контрреволюцию, хотя, конечно же, такой сценарий вероятен. Лучшее, что могут сделать протестующие сейчас, это изгнать всех политиканов, оппозиционный триумвират, ведь они принадлежат к той же привилегированной элите, что и Янукович с регионалами, и передать право принятия решений о ходе протестной кампании общим собраниям участников протестов.
Также для победы восстания очень важно участие в нем жителей индустриализированной восточной части Украины. Если шахтеры начнут захватывать шахты, а индустриальные рабочие — заводы и фабрики, Революция победит.
Материал подготовили: Роман Попков, Мария Пономарева