Павел Салин, директор центра политологических исследований Финансового университета
С формальной точки зрения, второе лицо у нас — премьер-министр. Если президент болеет, и это установленный факт, то по закону его замещает глава правительства. Третье лицо — председатель Совета Федерации, четвертое — спикер Госдумы. Но это по закону.
Фактически же второго лица у нас нет.
Есть группа лиц, так называемые питерские, которые принимают участие в подготовке решений. Они действуют одинаково интенсивно и в случае присутствия президента, и в его отсутствие. Эта группа, на которую ориентируется президент и чье мнение учитывается в обязательном порядке.
Уникальность Владимира Путина заключается в том, что ни один принципиальный вопрос без него решен быть не может. Если он поставит себя в ситуацию, что ему будет какая-то адекватная замена, то это принесет серьезные риски для самого президента, его начнут воспринимать как «хромую утку». Для него критически важно быть единственным центром принятия решений.
Я бы не сказал, что во всех странах есть второе лицо по реальному влиянию. Есть формальный процесс политической процедуры, когда прописано, кто может заменять лидера, в случае если тот не может выполнять свои обязанности. При каком-то режиме второе лицо может быть, в каком-то случае это может быть группа лиц — допустим, при «позднем Брежневе» это была троица из Политбюро: Устинов, Громыко, Андропов. Они фактически были коллективным генсеком, и на них ориентировались все остальные члены Политбюро. Так что де-юре второе лицо есть всегда, а вот де-факто — это зависит от конкретной политической ситуации.
В России сейчас второго лица нет. Не в интересах Владимира Путина, чтобы появился человек как потенциальная альтернатива нынешнему президенту.
***
Павел Святенков, политолог
Если юридически, то, безусловно, второе лицо у нас председатель правительства. Именно он является конституционным наследником президента и исполняет его обязанности, в случае если президент болен или в иных ситуациях.
Что же касается реального положения дел, то на вторую позицию претендует руководитель Администрации президента Сергей Борисович Иванов. Были такие заявления, что вот руководитель АП — официально второй человек в государстве, но реально такого, естественно, нет.
Де-юре Дмитрий Медведев действительно второй. И, несмотря на его смешной, анекдотический имидж в глазах публики, он оказывает реальное влияние на положение дел в стране. И его совершенно не следует недооценивать. Хотя он делает все, чтобы его недооценивали.
То есть, с формальной точки зрения, второй у нас Дмитрий Медведев. А с неформальной, на эту же позицию пытается претендовать Сергей Иванов. Но еще раз — у главы правительства действительно есть значительное влияние и значительные полномочия.
***
Владимир Милов, лидер партии «Демократический выбор»
Владимир Путин в принципе не допускал возникновения рядом с собой сильных вторых лиц. С момента увольнения Михаила Касьянова — ровно десять лет назад — все премьер-министры, которые у него работали, и даже президенты, все были политически слабые. Это вообще не в стиле Владимира Владимировича — выпускать чемоданчик из рук. Он его везде таскает с собой.
У нас конструкция власти настолько сфокусирована лично на Путине, что вообще не предусматривает института второго лица. Если такой институт возникнет, то для президента это будет политически опасным, потому что второе лицо его может в итоге выдавить. Поэтому думаю, что нет в этом сейчас смысла, и действующая система вряд ли это допустит.
Так что по степени реального влияния есть только Владимир Путин.
Даже в Сочи, где подолгу живет президент, он доступен. Там фактически сформирован пульт управления страной, который ничем не отличается от того же Ново-Огарева. Там сейчас огромное количество высших чиновников. Поэтому специальной необходимости кого-то оставлять на хозяйстве нет. В Сочи давно уже президентская резиденция. Из Ново-Огарево до Кремля тоже далеко, так что нет разницы, где находится Владимир Путин. Другое дело, что все они заняты черт знает чем. Но я большой сторонник сокращения влияния этого государства на нашу жизнь, нашу экономику и наших граждан, что, может, и хорошо, что все сидят и смотрят спорт в Сочи. Может, какие-то улучшения без них у нас произойдут без их излишней опеки.
Кстати, хорошо, что они все на Игры уехали. Может, они там и останутся. Может, для страны это будет немножко лучше или хотя бы для ситуации с пробками в Москве.
***
Леонид Гозман, политик, советник главы госкорпорации «Роснанотехнологии»
Думаю, что второе лицо в России есть. Но об этом знает только первое лицо. Но мне неизвестно, кто из десятка людей вокруг Владимира Путина реально является вторым лицом. В других странах это определяется Конституцией. Например, есть президент, а есть вице-президент, и все понимают, что если с президентом что-нибудь случится, кирпич упадет или еще что-то, то главнокомандующим и президентом становится этот человек. Соответственно, к нему так и относятся, с уважением.
У нас это не совсем так. Понятно, что Дмитрий Анатольевич Медведев, при всем к нему уважении, вторым лицом в государстве не является. То есть формально он занимает эту должность, но не является.
Есть кто-то другой, но я конкретно его назвать не могу. Возможно, что эту должность две недели занимает один человек, а потом три недели другой, то есть это плавающая штука. Но такая фигура есть, хотя бы потому, что первое лицо не может совсем не думать о возможности того, что с ним что-то случится. Он же реалистичный человек, он же понимает, что он не бессмертный. Все мы под Богом ходим, он тоже, и он это понимает.
Я думаю, что президент задумывается над будущим. Конечно, он человек, который смотрит достаточно далеко. Это не значит, что я одобряю его взгляды, но это, безусловно, существует.
Материал подготовили: Мария Пономарева, Роман Попков