Премьер объяснил, что Ходорковскому судом вменяются многомиллиардные хищения, не считая личной неуплаты налогов. «Я не говорю про него лично. Напомню, что руководитель службы безопасности ЮКОСа сидит в тюрьме за убийство. Не понравился им мэр Нефтеюганска Петухов — убили. Женщина здесь в Москве не отдала им свое маленькое помещение, которое они хотели забрать, — убили. Киллера, которого наняли, убили, мозги только одни нашли в гараже. Что? Руководитель службы безопасности сам, что ли, по собственной инициативе все эти преступлении совершил?» — вопрошал премьер.
«Если мы посмотрим на США, — продолжил Путин, — то Мэдофф за сходные преступления получил 150 лет лишения свободы. У нас, по-моему, гораздо либеральнее все смотрится».
Премьер еще раз напомнил, что в своих высказываниях он исходит из того, что «преступление Ходорковского доказано». «Есть суд, он у нас, как известно, один из самых гуманных в мире, и суд вынесет решение»,— резюмировал Путин.
Удивляет, что глава правительства почти дословно процитировал свой собственный ответ на подобный же вопрос о судьбе Михаила Ходорковского, заданный в ходе прошлогодней прямой линии. Тогда премьер-министр оповестил слушателей, что Ходорковский находится в местах лишения свободы по приговору суда, поэтому «проблема не в том, когда его отпустят, а в том, чтобы подобные преступления не повторялись». После чего он попытался обосновать свою позицию, намекнув на причастность экс-руководителя нефтяной компании к неким убийствам. «Никто не вспоминает, к сожалению, — сказал Путин, — что в местах лишения свободы находится один из руководителей службы безопасности компании «ЮКОС». Вы что думаете, что он действовал по собственному усмотрению, на свой собственный страх и риск?»
Вообще, глава правительства РФ уже не первый раз заявляет о якобы причастности Михаила Ходорковского к убийствам людей, несмотря на то что ни в первом, ни во втором уголовных делах об убийствах не говорилось ни слова.
Удивляет то, что, будучи юристом по образованию, Владимир Путин дает комментарии по делу, вердикт по которому еще не вынесен. Видимо, понятие презумпции невиновности у главы правительства носит особенный, отличный от правового, характер. Известный адвокат Дмитрий Аграновский полагает, что высказывание премьер-министра «может считаться давлением на суд». «Владимиру Владимировичу Путину в данном случае следовало бы воздержаться от подобного рода высказываний до вступления приговора в законную силу», — говорит Аграновский.
Комментирует Карина Москаленко, руководитель Центра содействия Международной защите
Высказывание Путина о Ходорковском — это хорошо продуманное, неприкрытое, явное давление на суд. Считаю, что это абсолютно недопустимо в демократическом обществе. Он нарушает демократические и общепризнанные мировые стандарты.
Обращает на себя внимание тот факт, что вчера, 15 декабря, в назначенное время суд по какой-то причине не вышел и не огласил приговор Ходорковскому и Лебедеву. А сегодня прозвучали ответы премьера на вопросы, поставленные по делу Михаила Борисовича.
Михаил Ходорковский и его защита неоднократно требовали вызова в судебное заседание свидетелей, в том числе и Владимира Владимировича Путина. Следствие и суд отказали в вызове этого свидетеля. А судя по его заявлениям, ему известно нечто, что не отражено в доказательствах Генеральной прокуратуры.
В демократическом обществе выход из этой ситуации только один: такой человек должен являться в суд и давать показания, а не тиражировать публично свое мнение о чьей-либо виновности, тем более занимая такой пост.
Европейский суд и Комитет по правам человека ООН, имеющие юрисдикцию выносить решения по российским делам, неоднократно в своих решениях подчеркивали недопустимость для высших должностных лиц давать жесткие, прямые, конкретные оценки чьей-либо виновности до вынесения приговора и приходили к выводу о нарушении права на справедливое судебное разбирательство. Это нарушение презумпции невиновности.
Я полагаю, что презумпция невиновности наших подзащитных, Михаила Борисовича Ходорковского и Платона Леонидовича Лебедева, была нарушена. И в целом было нарушено право на справедливое судебное разбирательство. Мы будем реагировать на это. И, безусловно, в ближайшее время о том, какова будет реакция защиты, станет известно.