Об отмене заместителем генпрокурора Виктором Гринем постановления о возбуждении уголовного дела в отношении высокопоставленных сотрудников управления «К» МВД стало известно в Басманном суде, куда следствие обратилось с ходатайством об аресте оперативников, задержанных 7 июня этого года.
Напомним, Следственный комитет инкриминировал Темиргалиеву и Куликову часть 4 статьи 290 Уголовного кодекса — получение взятки в особо крупном размере. А именно 75 тыс. долларов от уже упомянутого Назарова и бизнесмена Мамыева за покровительство в организации азартных игр на территории Подмосковья. Адвокат Мамыева подтвердила, что ее клиент дал показания против офицеров.
«Трудно сказать, насколько можно верить в причастность задержанных к взяткам, если факты их получения ничем не подтверждены документально, а все обвинения строятся на показаниях тех, кто уже давно нашел общий язык со следствием и говорит лишь то, что оно же и требует»,— сказал источник «Коммерсанта» в МВД сразу после задержания офицеров из управления «К».
При этом полицейские отметили, что одним из основных направлений работы отдела Темиргалиева действительно был контроль за разного рода игровыми автоматами, однако почти всегда в Москве, а не в Подмосковье. Вероятно, эти соображения оказались весьма кстати для руководства Генпрокуратуры и помогли прекратить уголовное преследование оперативников.
По мнению бывшего генерального прокурора России Юрия Скуратова, с которым связалась «Особая буква», обвинения в адрес предполагаемых фигурантов дела, исходящие от уже сотрудничающих со следствием, не выводят последних из числа процессуальных фигур. Эти показания столь же весомы, как и все прочие. Проверить их можно лишь в ходе суда, заранее же их отвергать некорректно.
Эксперт согласен, что отмена постановления о привлечении к делу Темиргалиева и его зама на основании работы их не там, где создалась подпольная сеть, выглядит зацепкой, чтобы потенциальных фигурантов отпустить. Это дополнительно иллюстрирует конфликт Генпрокуратуры и Следственного комитета.
«Я не думаю, что данный конфликт имеет большее значение, чем само «игорное дело» — беспрецедентное по своему размаху. Это вопиющий показатель коррупции, царящей как в самой прокуратуре, так и в органах внутренних дел», — подчеркнул наш собеседник.
Эксперт уверен, что далеко не все причастные к этому делу уже выявлены. Но указанный межведомственный конфликт имеет глубокие корни. «Когда Юрий Чайка был главой Минюста, он конфликтовал с генпрокурором Устиновым. Затем роли поменялись, команды перетекли вслед за своими начальниками из одного ведомства в другое — и разлад продолжился. Такого рода конфликты мы помним и в советские времена. Правда, тогда определенной грани они все же не переходили, оставаясь в рамках подковерной борьбы, на уровне «кто быстрее доложит руководству» и прочего. Но сейчас мы имеем открытое противостояние, опасность которого в том, что борьба с преступностью отходит на второй план, если не дальше. А при нашей тотальной коррупции затрагивает и основы государственности», — убежден Юрий Скуратов.
Эксперт подчеркнул, что позиция сегодняшней Генпрокуратуры крайне двусмысленна. ГП выглядит озабоченной не столько поиском виновных, сколько защитой своих работников, которые, видимо, все-таки «вляпались».
«По имеющимся у меня данным, версии СКР выглядят убедительными. Недаром же Назарова и некоторых прокуроров ведомство Чайки пыталось оградить. И все же двое крупных фигурантов ударились в бега, а кто-то заключил сделку со следствием. Поэтому нельзя сказать, будто люди Бастрыкина хотят опорочить и оклеветать людей Чайки. Повторяю, все это проверяется в суде. А отбрасывать обвинения на досудебной стадии — как минимум непрофессионально», — считает президент фонда «Правовые технологии».
Материал подготовили: Александр Самарцев, Мария Пономарева, Александр Газов