«В 2009 году, — рассказала правозащитному центру «Русский вердикт» мать Павла, Галина Новикова, — мой сын уехал из Алма-Аты работать в Красноярск со своим другом Гаясом Гельдыевым, открыл там свое дело, все шло хорошо, у него появилась любимая девушка… А через полгода он пропал без вести: ни звонка, ни письма, ни весточки. И наконец-то пришло письмо от совершенно неизвестных мне людей, что сын находится в Красноярском СИЗО №1, он обвиняется в изготовлении и торговле наркотиками в крупных размерах».
По словам соседей, Новикова задержали возле подъезда дома, где он жил. Оперативники избили его, после чего подбросили коробочку анаши и заставили написать заявление «о добровольной выдаче».
Позже был задержан и Гаяс Гельдыев. Обоих продержали в СИЗО полтора года, ничего не сообщая родственникам. В течение этого времени арестованных пытали, выбивая нужные показания. В итоге на первом суде Гельдыев дал показания против Новикова, но до второго суда не дожил, «своевременно» скончавшись якобы от туберкулеза. Матери Гельдыева выдали труп сына, набитый опилками.
Обращения матери и адвоката Павла Новикова в прокуратуру и в Следственный комитет были безрезультатными. Спасение пришло оттуда, откуда не ждали. В Казахстане на Новикова было возбуждено уголовное дело в связи с неправильной перерегистрацией недвижимости, и российская сторона выдала арестанта в Казахстан для проведения следственных действий. Как только Павла Новикова доставили в казахстанскую столицу Астану, он сразу же подал заявления в различные инстанции о том, чтобы его, как гражданина Казахстана, не выдавали обратно в Россию, а также стал требовать конфиденциальной встречи с представителями департамента международного сотрудничества Генпрокуратуры Республики Казахстан. Чтобы добиться этой встречи, ему пришлось три недели держать голодовку.
«Я готов рассказать всю правду о пытках в красноярском СИЗО, но сейчас мне необходимо обезопасить свою жизнь, — говорит он. — Если снова вернусь в Россию, меня просто убьют».
Павел Новиков до ареста
В своем письме, опубликованном в блоге «Русского вердикта», Павел рассказал, как проходит «гуманизация» российской пенитенциарной системы:
«Я сам, находясь в самой утробе этой прогнившей насквозь системы, побывав в четырех городах и уже в шести учреждениях Казахстана и Российской Федерации, проехав этапом из Красноярска через Омск, Петропавловск до Астаны, лично видел, какой беспредел творится в тюрьмах и лагерях.
Уверяю, мне есть из чего делать выводы: за два с половиной года я лично видел немало смертей, горе родителей и родственников подследственных и осужденных.
Те, кто был в этом мире, параллельном от нормального, наверняка знают, что значит профучет, такие понятия, как «дезорганизатор, склонный к нападению и суициду», побегу и так далее. Возможно, слышали о Красноярском централе, о том, что творят в Омске эти оборотни в погонах.
Все, что я перечислил касаемо профучета, есть в моем личном деле, на котором имеется красная полоса по диагонали этой злосчастной папки, где собираются сведения о таких, как мы с вами. Я был осужден за то, что снял квартиру знакомого, в которой был обнаружен гашиш вследствие его проживания в ней. Нас судили как группу лиц... И в конечном итоге я получил срок и уже третий год бьюсь как рыба об лед за правду.
Парень, который проходил со мной по моему уголовному делу (якобы мой подельник), не дожил до 25 лет.
Мне знакомо, что значит, когда зубы крошатся от того, что через выпрямитель тока подсоединяли провода к мочкам ушей, знакомо, как от этой ужасающей процедуры от ожогов трескается и лопается, опухая, язык. Что даже явные побои — синяки, ссадины, гематомы — практически невозможно доказать, потому что тут не дают этого сделать.
От перенесенных черепно-мозговых травм у меня отслоение сетчатки обоих глаз.
Но я боролся, борюсь и буду бороться за свои права!
Попав случайно в эту систему, ничего не зная о ней раньше, увидев своими глазами и «людской ход», и «режим», я верю, что правды добиться можно и ее нужно добиваться!»
Многие сомневались, что официальные лица Казахстана примут сторону Новикова («Был бы казах — другое дело!»). Тем не менее Генеральная прокуратура Казахстана обратилась в Генеральную прокуратуру РФ, Министерство юстиции и Министерство иностранных дел с ходатайством о переводе Новикова для отбывания наказания в страну, гражданином которой он является. Свои ходатайства казахстанская сторона подкрепляла Конвенцией о передаче заключенных. Однако на эту же конвенцию ссылались и российские силовики, требуя, чтобы Новикова вернули по окончании следственных действий.
Оксана Труфанова, представитель «Русского вердикта», в беседе с корреспондентом «Особой буквы», отметила, что этапирование Новикова из Казахстана обратно в Россию удалось остановить — точнее, затормозить — буквально за два дня. Однако нет уверенности в том, что в итоге Новиков не будет выслан. «После того как казахстанский Минюст попереписывался с Минюстом российским, окончательного решения оставить Павла на родине не было принято, а переписка министерств состоит в основном из «здравствуйте, мы вас уважаем и приветствуем» и прочих алаверды» — говорит правозащитница.
Труфанова доподлинно не знает, почему против Павла Новикова было инспирировано дело:
«Их было несколько человек, кто открывал строительную фирму в Красноярске. Он, его друг Гаяс, который не дожил до суда, еще один парень, который сдал Новикову квартиру, где и был якобы обнаружен гашиш. По одной информации, мстил бывший парень его девушки, о котором известно, что это человек «при исполнении». По другой версии, это организовал человек, сдавший квартиру, чтобы прибрать бизнес к рукам. Совершенно точно, что наркотик ему подкинули. Он был избит, его заставили подписать бумагу. Но соседей как свидетелей защиты не привлекали на суд».
«Строительный бизнес — достаточно зыбкая сфера, — рассуждает Труфанова, — особенно, когда открываешь его с полузнакомыми людьми. Красноярск — город тяжелый. И в смысле развития бизнеса, и в плане тюремной системы. Колонии в Красноярском крае — пыточные. И любой человек, который там находился, подтвердит, что это самые пыточные колонии в стране, наравне с челябинскими».
Нам удалось связаться также с Галиной Новиковой — матерью Павла. «Недавно я прилетела из Астаны, где была с ним на свидании — рассказала она. — Он на грани сумасшествия, на груди вырезал надпись — «в моей смерти прошу винить Министерство юстиции России».
По ее словам, 10 сентября Октябрьский районный суд Красноярска должен решить вопрос — требовать ли депортации или провести судебный процесс без присутствия подсудимого, с участием его представителей. Однако Галина Новикова опасается, что казахстанские власти могут выслать ее сына в Россию, не дожидаясь решения суда.
В настоящее время на сайте «Демократор» открыт сбор подписей под петицией, авторы которой просят не депортировать Павла Новикова из Казахстана в Россию.
Материал подготовили: Владимир Титов, Роман Попков, Мария Пономарева