По словам Костунова, освобожденный коррупционер будет еще в течение пяти лет обязан декларировать свои доходы и расходы. «В случае обнаружения у него или членов его семьи собственности или доходов, которые они не могут объяснить, (их можно будет) изымать через суд в счет компенсации ранее причиненного ущерба», — цитирует слова Костунова пресс-служба «Единой России».
Сейчас, отмечает парламентарий, только в редких случаях возмещается ущерб, причиненный преступлениями коррупционной направленности. «По данным Следственного комитета России, за девять месяцев 2012 года размер причиненного ущерба по таким преступлениям составил 7,9 млрд рублей, а возмещено 1,3 млрд рублей», — пишет депутат в пояснительной записке к законопроекту. В ней отмечается, что после освобождения человек может спокойно распоряжаться имуществом, которое удалось скрыть от конфискации.
Одновременно Госдума озаботилась защитой прав предпринимателей. Ведь до сих пор многие из них вопреки медведевской гуманизации уголовного законодательства сидят за решеткой по экономическим преступлениям. (ДАЛЕЕ)
Тут важно отметить, что подобный контроль может быть установлен и за известными осужденными — такими, как Михаил Ходорковский, Платон Лебедев и Алексей Козлов.
«Уверен, что невозможность воспользоваться плодами преступления позволит предотвратить хищения, а по уже совершенным — более эффективно возмещать ущерб», — говорит Костунов. По его словам, законопроект направлен в СКР, МВД, Генпрокуратуру, ФСБ и Верховный суд, после получения отзывов он будет внесен в Госдуму.
Лидер движения «Бизнес-солидарность» Яна Яковлева считает, что комментировать такого рода законопроекты — «себя не уважать». «Любой депутат обладает правом законодательной инициативы, в действительности, мне кажется, человек хотел «пропиариться», причем на определенную группу силовиков, которая, видимо, давно мечтает привязать выход по УДО экономических заключенных к погашению ущерба», — рассуждает она.
Правозащитник, руководитель Gulagu.net Владимир Осечкин отмечает, что, освобождаясь из мест лишения свободы, человек уже понес наказание, установленное приговором. По идее он должен был возместить всякий ущерб. В то же время важно помнить, отмечает Осечкин, что человек не может быть два раза наказан за одно и то же деяние. «В данном случае введение финансового надзора реально ухудшит положение всех лиц, которые были так или иначе осуждены за экономические преступления», — считает он.
Кроме того, в последние 10 лет по экономическим преступлениям в первую очередь привлекали к ответственности не реальных коррупционеров, а предпринимателей, которые отказывались платить взятки, указывает наш собеседник.
«Депутатам нужно говорить не о финнадзоре, а о способах недопущения расправ над предпринимателями с помощью уголовного преследования. Ничего не изменится без целостной государственной политики в сфере борьбы с коррупцией. Для примера, считаю, нужно ужесточать наказание за получение и дачу взяток. Сегодня Уголовный кодекс предусматривает в виде наказания не только лишение свободы, но и просто штраф. И в большинстве случаев как раз применяется последняя санкция. Хотя, если за мелкую взятку давать от семи до 12 лет лишения свободы, а за взятку в особо крупном размере — от восьми до 15 лет, можно справиться с проблемой коррупции».
При этом Владимир Осечкин отмечает, что поддерживает идею главы Следственного комитета Александра Бастрыкина о создании финансовой полиции: «Необходимо переводить всю экономическую составляющую в подследственность СКР. Потому что к МВД доверия у населения особого нет».
Материал подготовили: Татьяна Рязанова, Александр Газов