— Чем отличается предъявленное Развозжаеву обвинение в окончательной редакции от того, что ему инкриминировалось раньше? Теперь он вместе с Удальцовым обвиняется не в абстрактном приготовлении к «массовым беспорядкам», а непосредственно в организации «массовых беспорядков» на Болотной площади 6 мая?
Именно так. К тому же раньше у Леонида была одна статья, теперь у него их три. Если прежде речь шла о «приготовлении к массовым беспорядкам», то теперь есть еще и «организация массовых беспорядков», а также «незаконный переход государственной границы». Еще Развозжаеву хотели вменить «заведомо ложный донос», но он где-то потерялся.
— Под «незаконным переходом границы» следователи подразумевают пересечение украино-российской границы в наручниках и под конвоем оперативников, после похищения в Киеве?
Ну да. Тут ведь какая ситуация: каждое заявление Развозжаева в свою защиту заканчивается возбуждением нового уголовного дела против самого же Развозжаева. Он заявил о похищении в Киеве — начинают проверку, и в результате этой проверки ему тут же вменяют статью о «незаконном переходе границы». Он заявил, что, по его мнению, следователь Плешивцев похож на одного из силовиков, участвовавших в его похищении и пытках, — стараются возбудить дело о «ложном доносе».
Мы уже думаем над тем, стоит ли вообще писать в Следственный комитет какие-либо заявления, — СКР оказался не той структурой, которая объективно расследует дела, а стороной, вовлеченной в процесс. Поэтому ни о каком объективном расследовании «дела Развозжаева» говорить не приходится.
— Получается, это еще хорошо, что Леонид не написал заявления о побоях, которые ему наносили в ходе похищения, а то было бы ответное обвинение в «применении насилия против представителя власти» в отношении самого же Развозжаева…
Совершенно верно, была бы еще в довесок и 318 статья УК.
— Как выглядел сам Развозжаев сегодня, как он себя чувствует?
А как может выглядеть человек с не очень хорошим здоровьем, который содержится в тюрьме, подвергается давлению. Сейчас в «Матросской Тишине» он еще более-менее нормально себя почувствовал, а вся эта история с этапированием в Иркутск, потом обратно из Иркутска и нервов, и здоровья отняла по полной программе — и у Леонида, и у его семьи, и даже у его защитников.
Он выглядит уставшим и постаревшим. Я же его знал, когда он был на свободе, — есть с чем сравнивать.
— После сегодняшнего предъявления обвинения чего ждать дальше?
Нас предупредили, что намечены какие-то еще следственные действия. Хотя если обвинение предъявлено в окончательной редакции, какие могут быть еще следственные действия — это не совсем понятно. Чего там еще расследовать?
Если говорить о том, кто организатор «массовых беспорядков», — пожалуйста, наберите в YouTubе «6 мая 2012 года», и вы увидите, что стало причиной затора, толчеи, давки, а потом и драки. Просто я не понимаю, как можно было организовать эти события на Болотной площади в том виде, в каком они произошли, не имея в подчинении ОМОН. То есть эти события могли организовать только какие-то силы, которые могут воздействовать и на ту, и на другую сторону, — а это явно за пределами возможностей Развозжаева и Удальцова.
— А что сейчас происходит на «процессе 12» в стенах Мосгорсуда? Говорят, условия, в которых протекает процесс, и сама атмосфера очень похожи на суды над членами НБП, которые велись в былые годы?
Материал по теме: «Я такого раньше не видел, чтобы адвокатам не давали беседовать с подзащитными». Сразу же по окончании предварительного слушания «болотного дела», по которому проходят 12 человек, мы взяли интервью у представителя команды адвокатов Дмитрия Аграновского. Его первые впечатления от процесса — в этой короткой беседе. (ДАЛЕЕ)
Да, я участвовал в тех процессах и могу сказать, что ситуация очень похожа. Только сейчас все даже еще хуже. Люди сидят в стеклянном «стакане», их практически не слышно, и они плохо слышат, что происходит в зале. Подсудимым крайне трудно общаться с адвокатами, право на защиту нарушается. Я подал соответствующее ходатайство, но судья даже не стала его рассматривать, что большая редкость. У меня пока главная претензия заключается в том, что работа суда в части обеспечения права на защиту не организована.
Кстати, этот стеклянный «стакан», в котором держат подсудимых, — он даже никак не прописан в соответствующих нормативных актах. Есть положение о барьере, который должен отделять подсудимого от остального зала. В советское время был барьер, а теперь нам пытаются объяснить, что стеклянный «стакан» — это форма барьера. Ничего себе форма!
— Твои ощущения по срокам рассмотрения дела в отношении Развозжаева и Удальцова, а также «дела 12»: надолго ли все это растянется?
Нам несколько раз уже говорили, что к сочинской Олимпиаде от этих дел нужно избавиться, — это касается и «дела Развозжаева», и «дела Удальцова», и дела тех 12 человек, которых сейчас уже судят, и дел остальных фигурантов.
Очевидно, что это дела неправедные, явно не соответствующие никаким европейским стандартам. И к тому времени, когда сюда приедут иностранцы в большом количестве, с этими делами нужно закончить.
Материал подготовили: Роман Попков, Александр Газов