Конкуренты Путина в борьбе за пост главы государства. Реакция Запада на российские выборы

Каждый из кандидатов в президенты выполняет свою функцию

• В высоком качестве (26,67 Мб)
• В низком качестве (12,69 Мб)

Лев Гулько: Здравствуйте. Наш сегодняшний «Ресет» будет посвящен самым последним актуальным событиям. Собственно, как и всегда. И, как всегда, у нас будут три части. Сразу представлю нашего гостя. Это Павел Салин, ведущий эксперт Центра политической конъюнктуры России. Я правильно назвал?

Павел Салин: Можно просто политической конъюнктуры и просто эксперт.

ЛГ: Просто эксперт — и просто политической конъюнктуры. Давайте мы в первой части поговорим о будущих президентских выборах, поскольку наметились кое-какие кандидаты. Есть Владимир Владимирович Путин, который первым принес свою заявку. Есть господин Миронов, который тоже ее подал. Есть господин Прохоров, есть господин Мезенцев — один из губернаторов, который заявил, что он тоже самовыдвиженец. И, наконец, есть господин Жириновский — самый старый (я имею в виду по количеству раз), постоянный претендент. Насчет Геннадия Андреевича Зюганова пока не знаю. Но, наверное, тоже.

ПС: Наверное. Хотя не знаю, не знаю. Зюганов может оттянуть голоса у Путина, а сейчас будет делаться все, чтобы у Путина никто голосов не оттягивал. Поэтому, думаю, Мезенцев гораздо более реальный.

ЛГ: Может быть. Но о Геннадии Андреевиче мы поговорим во второй части нашей беседы. Ну так что это? Некоторые эксперты утверждают, что это люди, специально подготовленные Кремлем для того, чтобы создать видимость выборов. Как, например, Прохоров. Правда, в своем маленьком интервью, опубликованном в «Комсомольской правде», Борис Абрамович Березовский заявил, что хотя Прохоров действительно кремлевский проект, но все может быть. Борис Абрамович сказал, что считает Прохорова умным и талантливым человеком и надеется сам приехать в Россию (не уточнив, правда, когда) и привезти с собой весь Лондон. Что там на самой деле? Расскажите.

ПС: Я вижу здесь сборную солянку, и каждый кандидат выполняет собственную функцию. У некоторых кандидатов функция стопроцентно прописана не ими. Они просто играют роль, которую их попросили сыграть. А кто-то, скажем так, выдвигается с молчаливого или не молчаливого согласия Кремля, но при случае будет вести свою собственную игру. Если брать противоположные полюса… Я Путина не рассматриваю. Понятно, что у него цель одна — стать президентом. Здесь обсуждать нечего. Противоположный полюс — это господин Мезенцев, абсолютно системный человек. Как я понимаю, это кандидат-подстраховщик на тот случай, если все другие снимут свои кандидатуры. Такое может быть, поскольку политическая ситуация у нас очень динамично развивается и что будет, скажем, в конце января или тем более февраля, сейчас мало кто может прогнозировать. Господин Мезенцев — это стопроцентный подстраховщик Путина. Таким был в свое время Богданов. Но эта фигура настолько комична... Ведь задача заключается в том, чтобы выборы были признаны легитимными не только в России, но и на Западе. А если бы выдвигался Богданов, то он встретил бы резкое отторжение на Западе.

ЛГ: А какая разница между Богдановым и Мезенцевым? Все взрослые люди — и на Западе тоже. Они понимают.

ПС: Дело в том, что у Богданова есть антирейтинг в либеральных кругах. А у Мезенцева нет ничего. Я уверен, что большинство о нем услышало только сейчас.

ЛГ: И все сразу сказали: да ладно, это подстава.

ПС: Естественно. Но у него нет антирейтинга. Не станут же они выставлять в качестве дублера кандидата, у которого могут быть самостоятельные политические амбиции! На роль дублера нужен абсолютный технократ, который ни при каком раскладе событий не будет играть собственную роль. Все остальные кандидаты, даже Зюганов и Жириновский, могут попытаться сыграть в свою собственную игру. Я не говорю, что они попытаются стать президентами. Нет, они уже перезрели. Но они могут так много попросить у Кремля за свою лояльность, что Кремль предпочитает иметь дело с Мезенцевым.

ЛГ: У нас столько нет, скажет Кремль. Тогда, может быть, пройдемся по персоналиям? Давайте начнем с Миронова.

ПС: У Миронова такая цель. Для эсеров… Я сейчас затрону думские выборы, о которых, как я понимаю, мы будем говорить чуть позже, но в контексте президентских выборов нельзя не коснуться и думских. Миронов оказался заложником победы «Справедливой России». Потому что до его ухода из Совета Федерации всем было ясно, что «Справедливая Россия» — это партия Миронова. Когда его ушли из Совета Федерации, у них опустились руки, но потом они провели кампанию и победили. Саму кампанию можно будет проанализировать в следующей части передачи. Но факт остается фактом: они набрали почти в два раза больше голосов, чем в прошлый раз. Это было для них, скажем так, неожиданностью — и приятной, и не совсем приятной (по крайней мере для Миронова).

ЛГ: И что теперь с этим делать?

ПС: Вопрос о том, что с этим делать, встал бы в том случае, если бы они набрали 50 процентов плюс один голос. Вот тогда бы встал вопрос, что с этим делать. Этого боится у нас вся оппозиция. Нет, встал вопрос о том, кто автор победы «Справедливой России». Потому что, если посмотреть на их кампанию, то в конце кампании на первое место выдвинулись два других политика — Гудков и Дмитриева. Если раньше в «Справедливой России» отцом всех побед и поражений являлся Миронов, то сейчас встал вопрос об отцовстве победы «Справедливой России». И в партии началось некое брожение. Если несколько месяцев назад брожение заключалось в том, что оттуда началось бегство и было неясно, как сохранить региональные кадры, то сейчас встал вопрос, кто принес победу партии. И там была достаточно любопытная ситуация. Возникла своего рода фронда, которая выступала за выдвижение кандидатом в президенты Дмитриевой. И для Миронова это было очень неприятно. Поэтому для Миронова сейчас принципиально важно выдвинуться кандидатом в президенты, чтобы продемонстрировать, что он управляет «Справедливой Россией», что «Справедливая Россия» — это его партия, которая выдвигает его на самый ответственный пост.

ЛГ: Давайте прервемся и продолжим обсуждение персоналий в следующей части. И, может быть, поговорим о митингах, а также об «оранжевой чуме», или, как выразился Геннадий Андреевич, об «оранжевой проказе».

Второй тур ударит по легитимности Путина даже в случае его победы

• В высоком качестве (25,80 Мб)
• В низком качестве (12,25 Мб)

ЛГ: Итак, часть вторая. Мы продолжаем обсуждение кандидатов в президенты. С Мироновым мы закончили. Хотя непонятно, что будет, если он вдруг выйдет во второй тур.

ПС: Это не входит в планы Путина. Однозначно.

ЛГ: Не входит. Теперь перейдем к господину Прохорову, которого некоторые называют кремлевским проектом.

ПС: Знаете, здесь я полностью соглашусь с Борисом Абрамовичем Березовским. Действительно, Прохоров стал кандидатом, так сказать, не без одобрения Кремля, но он может повести собственную игру. Я прекрасно понимаю, какой эпизод в своей политической карьере вспоминает Березовский. Это эпизод с Путиным, который был кандидатом «семьи» и все прочее. И мы видим, что произошло. При некотором развитии событий примерно то же самое может произойти и с Прохоровым. У него есть свои собственные политические амбиции. Я так понимаю, что они простираются как минимум до премьерского поста. Но, может быть, и до президентского. Опять же все зависит от того, как будут развиваться события. Потому что сейчас повестка дня может кардинально меняться чуть ли не каждую неделю.

ЛГ: Тогда последний вопрос. Будет второй тур на президентских выборах или нет? Как вы считаете?

ПС: А вот это очень большой вопрос. Он связан как раз с вопросом о Болотной и всем прочем.

ЛГ: К этому мы сейчас плавно перейдем.

ПС: Для Путина принципиально важно сохранить то место в политической системе, какое у него было последние десять лет. Я имею в виду ситуацию, когда где-то там наверху есть Путин — и есть все остальные политики (Зюганов, Жириновский и прочие). Если будет второй тур выборов, то из разряда небожителей он опускается до уровня обычного федерального политика. А это значит, что элита уже не будет к нему так лояльна, как была на протяжении последних десяти лет. Поэтому для него важно выиграть в первом туре — желательно с большим отрывом голосов.

ЛГ: А если второй тур?

ПС: Если второй тур, то это бьет по его легитимности даже в случае победы. И облегчает развитие событий по «цветному» сценарию.

ЛГ: Хорошо. Давайте тогда плавно перейдем к «цветным» сценариям, которые Геннадий Андреевич назвал «оранжевой проказой». Вообще, вся эта митинговая активность, начиная с Чистых прудов и Болотной площади, — что это такое? «Оранжевая проказа»? Волеизъявление?

ПС: Чтобы зритель нас правильно понял, прежде всего надо разобраться в природе «цветных революций». Давайте возьмем Украину образца «нулевых», страну, население которой очень близко к российскому по менталитету и политической культуре. Как получилась «цветная революция» на Украине? Ведь президент Кучма отнюдь не святой, которого скомпрометировали и выбросили на свалку истории. Был протоолигархический коррумпированный режим, примерно такой же, как сейчас режим Лукашенко, но с некоторыми отличиями.

ЛГ: С украинским акцентом.

ПС: Да. То есть был режим Кучмы. Режим так себе, обычный. Кучма не был святым. Он был среднестатистическим политиком, но население начало от него уставать. Начало уставать от относительно коррумпированного протоолигархического государства, от протоолигархической власти. И этим воспользовались как рычагом, чтобы сковырнуть этот режим. Но в итоге, насколько я понимаю, режим, который пришел на смену режиму Кучмы, для большинства населения оказался гораздо менее комфортным. Может быть, журналисты были рады, потому что они оказались более востребованы и появилось больше информационных поводов. Но большинству населения, судя по всему, стало хуже, чем было при Кучме, и именно поэтому оно проголосовало за Кучму номер два — за Януковича.

Так вот, как я понимаю, у нас сейчас то же самое. Говорить, что у нас выходят на митинги какие-то наймиты Запада, может только сумасшедший человек. Есть объективная потребность, запрос определенных слоев населения (пока лишь наиболее продвинутых) на альтернативу, усталость от того негатива, который есть в российском обществе и который связан с властью. Потому что существует иерархия потребностей. Сначала надо покушать, потом безопасность (или наоборот — сначала безопасность, потом покушать) и так далее. В «нулевые» годы потребности, так сказать, низшего уровня были удовлетворены.

ЛГ: Покушали, купили автомобили, поехали отдыхать...

ПС: Да. Сейчас то, на что раньше не обращали внимания, начинает очень раздражать. И этим пытаются воспользоваться в том числе… Я ни в коем случае не хочу сказать, что все организаторы митингов куплены Западом. Однако стремление воспользоваться этим объективным недовольством есть. С другой стороны, нет кандидата, который мог бы объединить всех протестующих. На Болотную площадь вышли от 50 до 100 тыс. человек — это объективный факт. Они недовольны властью. Но, как я понимаю, нет лидера, за которым бы пошли все эти 100 тысяч или хотя бы 70 процентов из них. Либеральные СМИ продвигали в качестве лидера Навального. Шли такие информационные захлесты, что все под Навального, и прочее. Но его нейтрализовали, посадили на 15 суток. А люди все равно вышли на Болотную площадь. То есть они вышли не за человеком по фамилии Навальный.

ЛГ: Нет, конечно.

ПС: Они вышли не «за», а «против». Проблема в том, что у нас пока не появилось ярко выраженного лидера. И с учетом той системы, которая у нас существует, с учетом относительно жесткого контроля власти над всем политическим процессом такой лидер пока появиться не может. То есть Ющенко и Тимошенко на нашем политическом горизонте еще не нарисовались.

ЛГ: А может, и слава Богу?

ПС: Может, и слава Богу. Однако проблема в том, что из двух возможных направлений дальнейшего развития событий оба хуже, как говорил известный исторический деятель. Мы не можем без конца подгнивать, как сейчас. Идеальный вариант — чтобы власть предложила абсолютно новую повестку дня и сама обновилась, в том числе и в кадровом отношении, до самого верха. К сожалению, это невозможно. Потому что, когда Путин решил вернуться на президентский пост, стало ясно, что у нас опять реализуется сценарий, полностью отвечающий политической традиции России.

ЛГ: Но тем не менее что-то сдвинулось.

ПС: Что-то, конечно, сдвинулось. Но, с другой стороны, существует большая опасность, что мы вновь вместе с водой выплеснем ребенка, как это было в конце 80-х годов. Союз разрушили, хотя можно было сохранить какое-то его ядро в виде Украины, Белоруссии и так далее.

ЛГ: Хорошо, будем смотреть на развитие ситуации. Ничего другого не остается. На этом мы заканчиваем вторую часть, а в третьей части поговорим о последствиях выборов, в частности — о внешних последствиях, о том, как реагируют на Западе на наши выборы.

Реакция Запада на российские выборы

• В высоком качестве (24,18 Мб)
• В низком качестве (11,52 Мб)

ЛГ: Итак, Запад и наши выборы. Давайте начнем с Европарламента, который готовит жесткую резолюцию к саммиту Россия—ЕС. Все политические силы, представленные в законодательном органе ЕС, потребовали сделать центральной темой саммита нарушение демократических принципов в ходе выборов в нашу Государственную думу. А некоторые партии призвали даже рассмотреть возможность недопущения новоизбранных депутатов Госдумы в ПАСЕ и двухсторонние комиссии Европарламента. В Москве считают, что евродепутаты лезут не в свое дело. Мы, мол, сами разберемся. Вот такой жесткий ответ готовят депутаты. И госпожа Клинтон что-то там сказала, и еще кто-то. Так вот, я хочу вас спросить: это игра? Покричат, и этим все закончится? Ведь они не перестанут с нами сотрудничать. У нас газ, у нас нефть. У нас много евро. Как сказал один из депутатов Госдумы, вот начнем мы сейчас все это обналичивать — и посмотрим на вашу Европу. Правда, делать это пока никто не собирается. Это что, игра? Просто положено покричать и так далее.

ПС: Вы знаете, я вспоминаю здесь фразу одного из отечественных политологов. Не помню его фамилии, но, по-моему, он был из либералов. Так вот, он сказал, что, когда европейцы говорят о правах человека, их нужно дослушать до конца, а не кричать и не размахивать руками. Потому что сначала они будут говорить о правах человека, а потом — о концессиях на территории России. Я думаю, что здесь примерно тот самый случай. И наши власти, думаю, сейчас будут гораздо спокойнее на это реагировать. Отчасти потому, что они понимают то, о чем мы сейчас говорим (что нужно дослушать до конца), отчасти…

Понимаете, когда ваша квартира нуждается в косметическом ремонте, а признание выборов ПАСЕ — это косметическая вещь, тогда этим можно заниматься. В 2007 году у нас очень нервно реагировали на критику со стороны Запада, потому что внутри страны легитимность выборов никто не ставил под сомнение. Сейчас, когда стоит вопрос о выживании нынешнего режима (возможно, речь идет даже о физическом выживании), на такие мелочи мало кто будет обращать внимание. Что-то, конечно, будут говорить. Есть МИД, которому надо деньги отрабатывать. Есть депутаты-международники, которым тоже нужно выполнять свою функцию. Но когда у тебя начинают течь трубы и вот-вот, не дай Бог, пойдет газ и на воздух взлетит вся квартира, думать о косметическом ремонте уже нет времени.

ЛГ: Но это же та самая политика двойных стандартов, за которую Запад ругает нас, а мы их.

ПС: Зачем об этом говорить? Все прекрасно понимают, что на Западе политика двойных стандартов. В 90-е годы мы что-то пытались доказать, играя по западным правилам. Сейчас уже все понятно. Понятно, что произошло в Ливии, что происходит в Сирии. Политика двойных стандартов в чистом виде. Это все прекрасно понимают.

ЛГ: А чего они от нас хотят, эти ребята на Западе? Как говорят некоторые, Вашингтонский обком? Подорвать Россию, расчленить ее на части? Это такой бред.

ПС: Это один из сценариев возможного развития событий. А чего они хотят… Если брать Европу, то они хотят больше наших энергоносителей по более низким ценам.

ЛГ: И им все равно, что тут творится внутри? Этим занимайтесь сами?

ПС: Ведь все равно же Франции и Великобритании, что творится сейчас в Ливии. Там, насколько я понимаю, сейчас происходят страшные вещи. Там сейчас одно племя вырезает другое. И что? Получили они там свои концессии — и замолчали. И тема Ливии исчезла из информационного поля. Это то, что нужно Европе. У Вашингтона немного другие цели. Им наши энергоносители не нужны. Будут — и хорошо. Но им необходимо, чтобы наши природные ресурсы не попали в Китай. Потому что внешняя политика Вашингтона сегодня конституируется от Китая. Им по большому счету плевать на Россию как на самостоятельную величину — в отличие от времен биполярного мира, когда их политика конституировалась от СССР. Сейчас мы гораздо более слабая страна. И они все рассматривают через призму возможного (точнее, уже не возможного, а реального) возвышения Китая. Россия может предложить Китаю свои ресурсы по безопасным каналам поставок. По сухопутным, которые менее уязвимы, чем морские.

ЛГ: И что тогда?

ПС: Тогда возможны варианты. Это либо попытка установить в России более лояльный Западу режим, либо попытка расчленения. Сейчас существует очень много вариантов. Один из вариантов: отсоединение от России Дальнего Востока и Сибири. Кстати, когда у нас в Интернете развернулась кампания «Хватит кормить Кавказ», никто не заметил одного очень важного нюанса. За Уралом развернулась аналогичная кампания...

ЛГ: Хватит кормить Китай?

ПС: Москву. Хватит кормить Москву. То есть эксплуатируется местный сепаратизм. Года три назад один из идеологов кампании мне прислал фантастическую повесть, в которой описывается, как прекрасно существует построссийское пространство, где Центральная Россия дружит с Европой, Урал дружит со всеми, а Дальний Восток дружит с Китаем. Я бы не сказал, что это абсолютно нереальный сценарий. Просто надо понимать цели. А все остальное — это тактика. Может пойти так, а может совсем по-другому.

ЛГ: Хорошо. Спасибо вам большое. Павел Салин, ведущий эксперт Центра политической конъюнктуры России, был у нас в эфире. Посмотрим, как будут дальше развиваться события. Вы у нас не в последний раз. Приглашаю вас к комментариям.

Материал подготовили: Мария Пономарева, Лев Гулько, Илья Бойков, Дарья Шевченко, Виктория Романова, Ольга Азаревич, Лидия Галкина, Александр Газов