Павел Святенков, политолог
Фактически в Москве разрешено проводить выборы только по одномандатным округам, убраны списки. Это значит, что партии как таковые на этих выборах шансов не имеют. Есть они лишь у кандидатов-одномандатников. При этом естественное преимущество будут получать кандидаты от партии власти, скрытые и явные.
Я думаю, что на выборы может пойти целое стадо формально беспартийных кандидатов, которые реально будут кандидатами от власти.
И в этой связи у оппозиции может быть только одна стратегия — создать единый оппозиционный список. Я имею в виду и системные, и несистемные партии. Потому что мажоритарная система имеет такое свойство — если голоса раскалываются, как правило, оппозиционные кандидаты не получают ничего, никаких мест.
Соответственно власть будет усиленно создавать раскол в рядах оппозиции, а ей нужно создать единый список и с ним идти на выборы депутатов Мосгордумы. Если такой список будет, шансы на успешное противостояние кандидатам от партии власти есть. В противном случае шансы на попадание в столичный парламент весьма невелики.
Посмотрим, что будет делать власть. Но обычно по одномандатным округам от нее идут не только спортсмены и космонавты, но и какие-то уважаемые люди. Посмотрим какие. Но власть в данной ситуации обладает естественным преимуществом, потому что для победы по одномандатному округу достаточно и 30 процентов голосов, а они у власти всегда есть. Плюс помощь административного ресурса, который также имеется.
Оппозиции нужно решать гораздо больше проблем, в том числе вопрос обеспечения честности выборов и получения большего количества голосов, чем кандидаты от партии власти.
***
Сергей Жаворонков, заместитель председателя партии «Демократический выбор»
Прежде всего, оппозиции нужно собирать деньги на избирательную кампанию. Почему-то об этом забывают. Но большая часть не очень удачных кампаний оппозиционеров, например, Евгении Чириковой в Химках, связаны с дефицитом финансирования — когда при верхнем пределе избирательного фонда в 900 тыс. рублей было собрано всего 600 тыс. на огромный город.
Второе — это связано с распределением кандидатов от оппозиции по округам. Проблема в том, что люди предпочитают голосовать за политиков, прописанных в их округе. Это обстоятельство является не непреодолимым — конечно, можно и проиграть, будучи прописанном в этом округе, — но место жительства написано непосредственно в избирательном бюллетене. То есть каждый избиратель видит, в каком районе Москвы проживает кандидат: улица не указывается, но район есть. И если ты баллотируешься в Солнцево, а прописан в Перово — в другом конце Москвы, — то у людей возникает вопрос: «А зачем ты здесь нужен?» У них возможны подозрения, что ты не собираешься решать проблемы местных жителей, потому что сам не являешься местным жителем.
У оппозиционеров есть беда, которая была видна еще в прошлых кампаниях по выборам в Мосгордуму, — существует огромный конкурс на несколько престижных округов с низким процентом «Единой России», таких как Центральный округ столицы и близлежащие к нему районы, например, Гагаринский, Ломоносовский, Дорогомилово. Там возникает сверхконкуренция, в то время как на востоке, юге, юго-востоке столицы не за кого было голосовать — они остались без кандидатов от оппозиции.
Соответственно, правильной стратегией оппозиции является публичная декларация тех кандидатов, которые у них есть. Скажем, наш «Демвыбор» объявляет своих потенциальных кандидатов: действующих муниципальных депутатов плюс председатель нашей партии Владимир Милов. Мы декларируем, что они будут баллотироваться от тех округов, где они и проживают. И все партии делают подобную оферту — вот, какие у нас есть кандидаты. Потом необходимо понять, где будет просто договориться, — там, где конкуренция небольшая. Где-то сразу договориться не получится, но в этом не нужно видеть трагедию.
А второй раунд переговоров должен произойти по итогам регистрации кандидатов — ведь они, в том числе и выдвинутые партиями, могут получить отказ в регистрации по надуманным причинам. По статистике на прошедших выборах 10 процентов кандидатов от партий получили отказ в регистрации. А что касается самовыдвиженцев — то и больше половины. То есть от оппозиции, предположим, есть два конкурента в одном округе. Так давайте посмотрим сначала, кого из них зарегистрируют.
А третий и финальный вопрос согласований между оппозицией — это этап ближе к выборам, когда уже можно провести социологическое исследование и понять, каковы итоги избирательной кампании. И недели за две до выборов один из кандидатов мог бы снять свою кандидатуру в пользу другого, или партии могли бы заключить друг с другом пакетное соглашение о снятии кандидатов. Скажем, мы снимаем двух кандидатов в двух округах, и вы делаете то же самое в двух других округах.
Так что не стоит видеть трагедию в том, что сейчас нет пока никакой договоренности между оппозицией, потому что при добросовестном отношении к делу с каждым следующим этапом мы можем находить все больше и больше пересечений.
От чего бы я категорически предостерег — какие-то граждане (я понимаю, что Навальный собирается такое устроить) хотят объявить, что есть некий правильный список, состоящий из их сторонников, за которых непонятно кто в Интернете проголосовал как за опозорившийся КС оппозиции. А остальные, типа, спойлеры и мурзилки. Это неправильно. Надо начинать с обсуждения конкретных фамилий кандидатов, а не с того, что мы, дескать, должны согласовывать какие-то непонятные принципы. Если у вашей партии вообще нет кандидатов, о каких принципах вы собираетесь торговаться? Надо начинать диалог с конкретных фамилий.
***
Константин Янкаускас, депутат Совета депутатов муниципального округа Зюзино города Москвы
Рейтинг «Единой России» в Москве составляет процентов двадцать. То, что Собянин шел на выборы не от «Единой России», и то, что единороссовские кандидаты в депутаты на муниципальных выборах в Новой Москве шли как «самовыдвиженцы» и скрывали от избирателя свою партийную принадлежность, — все это свидетельствует о том, что они признают эту проблему. Им очень тяжело было бы по партийным спискам на выборах в Мосгордуму получить больше трех-четырех мест. Поэтому единороссы, чтобы сохранить большинство (а ведь им хочется не просто большинство, а уверенное большинство в две трети мест), прибегли к маневру с отменой выборов по партийным спискам.
Одномандатные выборы будут проходить в один тур, и, помимо установки на скрывание членства в «Единой России», будет дана установка на то, чтобы стравить оппозиционные организации, раздробить их электорат, чтобы провластные кандидаты имели шанс победить простым большинством голосов. По последним заявлениям Михаила Прохорова и позиции «Яблока» уже ясно, что будут три конкурирующих избирательных списка: список Прохорова, список «Яблока» и, условно, список Навального. Список «Яблока» будет, скорее всего, наименее представительный и сильный в электоральном плане.
В связи с курсом на персонализацию политики те провластные кандидаты, которым удастся избраться, будут лично менее зависимы от партии, так как их личный вклад в победу, затраты их личных ресурсов будут больше, чем затраты партийных ресурсов. Они будут больше ориентированы на действующего мэра, который их включил в свой «список», а не на «Единую Россию» как некую федеральную структуру.
Одна из основных угроз для оппозиции в борьбе за Мосгордуму — это междоусобная борьба. Особенно неприятную роль тут могут сыграть политические партии. Не секрет, что практически все зарегистрированные партии, кроме ПАРНАСа, так или иначе управляются из Администрации президента. Естественно, АП имеет серьезные возможности для искусственного обострения «конкуренции».
Особенно негативную роль тут может сыграть Михаил Прохоров, который вообще склонен к эксцентричным, непонятным, непродуманным решениям. Кроме того, он просто-напросто плохо разбирается в политике. Он вполне может, игнорируя переговоры с оппозицией, выдвинуть во всех округах своих кандидатов и провести в итоге в Мосгордуму двух-трех человек, вместо того чтобы провести восемь-девять человек, если бы его партия поучаствовала в разделе округов.
Конечно, угроза несогласованности, дробления оппозиционного электората есть. Кроме здравого смысла, попыток объединиться и сильной работы в округах, ничего противопоставить этому нельзя.
Нарезка на выборах 45 одномандатных округов означает, что один округ охватывает 150–170 тыс. избирателей, то есть два-три московских района. Конечно, это повышает шансы на прохождение в Мосгордуму сильных кандидатов из числа нынешних муниципальных депутатов или активистов, пользующихся известностью в районе, — ведь чем меньше округ, тем проще его обойти ногами.
Материал подготовили: Роман Попков, Мария Пономарева