Дума попала в глупую ситуацию. Не выполнить прямое указание президента рассматривать обращения за подписью 100 тыс. граждан она не может, а выполнить его не в интересах власти. Приходится брать сбор подписей в свои руки. Буквально в свои.
Еженедельная передача «RESET.ПЕРЕЗАГРУЗКА». Ведущий — обозреватель радиостанции «Эхо Москвы» Лев Гулько
Нигилизм как последний писк сезона пленил московскую политтусовку. Год назад оппозицию модно было любить, сейчас ее модно разлюбить — причем чем скорее, тем лучше для имиджа продвинутого сапиенса.
Зачем было переворачивать историю так, будто дворник-таджик Хурромов — это Махатма Ганди, а избитый им Хотеев — зверь хуже Бронислава Каминского?
Госдума в очередной раз продемонстрировала, что общественное мнение для нее не важно. Комитет по госстроительству, сославшись на формальные процедуры, решил не реагировать на собранные 120 тыс. подписей за отмену «закона Димы Яковлева».
«Марш против подлецов» показал: время недовольства некой абстрактной властью закончилось. Пришел черед гнева персонального — направленного конкретно на тех, кто, по мнению митингующих, виновен в принятии «закона Димы Яковлева» и прочем мракобесии.
Вы хотели парламентскую республику — получите ее. Президент — скучающий патриарх. Правительство — технические фигуры. А идеолог консерватизма — Госдума. Депутаты во всем «виноваты». Они «за все» никогда не ответят, сколько бы подписей вы ни собрали.
Ни военные следователи, ни адвокат Падва, ни Сердюков не распространяются о подробностях происходящего в тесном кабинете ГВСУ. Одно можно предположить — общение отставного сановника с сотрудником органов мало напоминало «допрос».
Нельзя лишать граждан права распоряжаться своим городом, говорят муниципальные депутаты, участники круглого стола в Мосгордуме. Если людей вытолкнуть из правового поля, они вынужденно перейдут в неправовое.
Государство, поиграв в либеральную модернизацию, взяло курс на «модернизацию» иную — советскую, а если точнее, андроповскую по стилю. И нововведения с регистрацией по месту пребывания — часть этого процесса.
Побег Жерара Депардье из Франции напоминает эксцентрическую комедию — одну из тех, которые в свое время принесли ему славу и состояние. России в этой картине отведена роль второго плана — несуразной страны третьего мира.
Расставляя послепраздничные акценты: история с российским гражданством Жерара Депардье, «гайд-парки» в качестве зоопарков для «городских сумасшедших» и снежок в огород антимитингового законодательства.